Барчестерские башни. Энтони Троллоп

Элинор! Не он один видел в ней завидную добычу.

      Примерно тогда же, когда мистер Слоуп беседовал с пуддингдейлским священником, ее красоту и богатство обсуждали в Барчестере, в доме доктора Стэнхоупа. Утренние визитеры нарассказали там немало правды и немало небылиц о состоянии, которое оставил ей Джон Болд. Потом визитеры удалились, и так как глава дома удалился вслед за ними, а миссис Стэнхоуп вообще не выходила, то Шарлотта и ее брат остались в гостиной вдвоем. Он сидел у столика, лениво набрасывал карикатуры барчестерских светил, позевывал, полистал одну книгу, потом другую и явно не знал, как убить время без больших усилий.

      – Ты не очень-то усердно ищешь заказы, Берти, – заметила сестра.

      – Заказы? В Барчестере? Ну кому тут может взбрести в голову увековечить себя в мраморе?

      – Значит, ты решил бросить свою профессию?

      – Вовсе нет, – ответил он, отделывая шаржированное изображение епископа. – Взгляни, Лотта, как похож этот человечек – особенно облачение! Я сразу занялся бы своей профессией, как ты выразилась, если бы родитель снял мне мастерскую в Лондоне. Но скульптор в Барчестере? Да ведь тут никто не знает, что такое торс!

      – Отец не даст тебе ни шиллинга на лондонскую мастерскую, – ответила Лотта. – И не дал бы, даже если бы хотел. У него нет таких денег. Но вот ты сам мог бы кое-что сделать.

      – Что же это, черт возьми?

      – Видишь ли, Берти, зарабатывать деньги ты не способен.

      – Я и сам так думаю, – ответил он, нисколько не обидевшись. – У одних людей есть талант наживать деньги, но они не умеют их тратить. Другие не способны нажить и шиллинга, зато траты – их сильная сторона. По-видимому, я принадлежу к числу последних.

      – На что же ты думаешь жить? – осведомилась его сестра.

      – Буду считать себя юным вороном и ждать манны небесной. Кроме того, после кончины родителя мы все кое-что получим.

      – Да, тебе хватит на перчатки и башмаки. Если, конечно, ростовщики не заберут всю твою долю. Если не ошибаюсь, они и так почти прибрали ее к рукам. Я удивляюсь тебе, Берти: с твоими талантами, с твоей наружностью – и не попробовать устроить свою жизнь! Я с ужасом думаю о том дне, когда отца не станет. Мама, Маделина и я – мы будем бедны, но ты останешься нищим!

      – Довлеет дневи злоба его[29], – ответил Берти.

      – Ты послушаешь моего совета? – спросила сестра.

      – Cela dеpend[30], – ответил брат.

      – Ты согласишься жениться на женщине с деньгами?

      – Во всяком случае, – ответил он, – на женщине без денег я не женюсь. Но где теперь найдешь богатую невесту? Их всех успевают перехватить попы.

      – Поп перехватит и ту невесту, которую я тебе прочу, если ты не поторопишься. Я говорю о миссис Болд.

      – Фью-ю-ю! – свистнул Берти. – Вдовица!

      – Она очень красива, – возразила Шарлотта.

      – И я получу за ней готового сына и наследника.

      – Дети

29

Довлеет дневи… – слова Христа (Мф. VI, 34), означающие по-русски: «Довольно для каждого дня своих забот».

30

Смотря какого (фр.).