Секретный фронт. Аркадий Первенцев

уха Денисова со знобким, рассекающим воздух свистом. Денисов знал: пуля, которую слышишь, не страшна, поражает неслышная. Человек опять побежал зигзагом, что доказывало его опыт, но зигзаг удлинял расстояние, а это было на руку Денисову.

      Возле опушки нарушитель бросился на землю, открыл стрельбу из винтовки. Что ж, огневой поединок – так огневой поединок! Плотно прижавшись к траве, укрепив локти в мягкой земле, Денисов ударил из своей пристрелянной автоматической винтовки. Не по мишени, по живой цели. Опять впервые проверялась феноменальная меткость Денисова, принесшая ему впоследствии и грамоты, и кубки, и дипломы.

      «Ты наловчись бить не наповал, Денисов, – упрекнул его Каблуков, переворачивая труп. – Ишь как: под левую лопатку, прямо в сердце. Блондин, интеллигентная внешность, примерно тридцати пяти лет…»

      Еще не было первой любви, первых грез, а уже был первый убитый им, восемнадцатилетним парнишкой, кущевой по кличке Крыга. Благодарность Денисову отметили в приказе.

      А на рассвете, явившись в казарму, он поставил винтовку в пирамиду и, тщательно вымыв руки и лицо, приготовился к отдыху. Пограничники спят днем, как ночные птицы. К его койке подошел сержант Каблуков. «Спи спокойно, о том не думай. Если приснится или начнут душить кошмары, мой совет: телепай из наших войск, не подойдешь». И еще сказал Каблуков: «Постарайся заснуть сразу».

      Заснул Денисов сразу, спал крепко; во сне пришла мать, что-то спросила, а потом они полетели вместе, она впереди, он за ней. Просто так летели, без крыльев, как бывает в снах юности. Мама куда-то пропала, растаяла, солнце упало за горы. Проснулся. Казарма. Каблуков спросил: «Ну, как?»

      Денисов отрицательно покачал курчавой головой. «Хорошо, будешь служить в наших чекистских войсках», – сказал Каблуков.

      Мать умерла в том же году от тяжелой болезни. В семнадцатом она жила в Петрограде, работала в ВЧК.

      Каждый здесь, у горы Ветродуй, мог бы вспомнить немало подобных историй. И потому пуще всего боялись бандиты этой вездесущей заставы. Если и щупали ее, то осторожно. Галайда был беспощадным и в среде пограничных офицеров слыл «экстремистом».

      Мысли быстро сменяли одна другую; за минуту можно было побывать в далеком прошлом, обежать настоящее и заглянуть в будущее.

      Сушняк и Денисов спустились по тропке к заставе.

      К казарме, построенной после освобождения западных областей Украины на линии новой границы, были добавлены офицерские домики, гараж, конюшни, склады… Своими руками, как и все остальное, строили спортивный городок с тиром, поварскую и прачечную. Из трофейной техники заставе выделили четыре мотоцикла и десяток велосипедов. Надо сказать, что техники было достаточно: имелись две крытые машины – «студебеккеры», три грузовика, один «додж три четверти», «иван-виллис» и потрепанная «эмка», на которой уже толком и не ездили, а больше искали запчасти для нее. Кроме механической тяги, на заставе было пятнадцать молодых ухоженных