Пестрые человечки. Дарья Калинина

ведь скоро вернется? Не так ли?

      – Вовсе нет, – сказала Мариша. – Он улетел недели на две.

      – Мне очень, очень жаль, – сказала тетка, но ее сияющий вид заставлял усомниться в том, что ей действительно жаль.

      Мариша провела гостью в гостиную, пытаясь при этом разобраться, что она чувствует по поводу появления у нее дома неизвестной тетки. Никаких родственных чувств Мариша к тетке не испытывала, это уж точно. А так новая тетка ей скорей не слишком понравилась. Какая-то она была слишком вертлявая. Слишком шустрая. И тараторила слишком быстро. Но тетка есть тетка. И Мариша напоминала самой себе, что, в конце концов, родственников не выбирают. Что есть, с теми и живи. Однако при мысли о том, что эта тетка Фелисия будет жить у нее дома, настроение у Мариши почему-то резко упало.

      Но сама тетя Фелисия просто бурлила восторгом.

      – Вот только немного отдохну после поездки, и мы с тобой будем чудесно проводить время! – восклицала она. – Я намерена узнать тебя как можно лучше. И твой папочка тоже будет очень рад познакомиться с тобой. Я уверена!

      – А я уверена, что вовсе не буду рада с ним знакомиться, – отрезала Мариша.

      Но тетку эта отповедь смутила ненадолго.

      – Ну и не надо! – воскликнула она. – Мы и вдвоем с тобой отлично проведем время. Честно говоря, твой отец – порядочный зануда. Так что без него нам вдвоем будет даже лучше.

      – Вдвоем не получится, ко мне сегодня должны прийти подруги, – сказала Мариша.

      – С кавалерами?! – почему-то обрадовалась тетка.

      – Нет, – покачала головой Мариша, прикидывая про себя, а не тайная ли нимфоманка ее новая тетушка.

      – Кстати, ты можешь звать меня Лисой, – предложила ей Фелисия. – С ударением на первом слоге, разумеется. Лиса – это сокращенное от Фелисии.

      – Разумеется, – покорно кивнула головой Мариша, думая, что ударение на втором слоге было бы гораздо уместней.

      Тетушка своей остренькой любопытной мордочкой и повадками очень напоминала лисичку. Хитрую, пронырливую и верткую.

      – Какое интересное у вас имя, – тем не менее нашла уместным сказать Мариша.

      – Дорогая, говори мне «ты»! – воскликнула Лиса. – Я старше тебя меньше чем на двадцать лет. Твой папочка – мой старший брат. Так что я не такая уж старая, чтобы говорить мне «вы». И к тому же мы ведь с тобой родственницы. А между родственниками, я считаю, не должно быть никаких особых церемоний.

      – Да уж, – пробормотала Мариша, вспоминая, как ловко вселилась Лиса в ее дом вместе со всем своим багажом. – Какие уж тут церемонии!

      – А насчет имени, так это твоя бабушка придумала, – продолжала распространяться Лиса. – Вычитала где-то в книжке. И назвала меня. Но я на нее за это не в обиде. Имя редкое, оригинальное.

      – Так у меня еще и бабушка имеется? – чувствуя, что родственники плодятся со страшной силой, и сильно тоскуя от этого, спросила Мариша.

      – Только дедушка, – заверила ее Лиса. – Он уже совсем старенький. Но еще бодр и крепок духом.

      – Прекрасно, –