Десять дней из истории Аквамарина. Мария Сергеевна Морозова

. Большой круглый глаз чужого иллюминатора оказался напротив витража, где стояла Рита. На фоне освещенного пространства в этом чужом корабле спиной к стеклу стоял мужчина в форменном коричневом костюме с надписью на спине. Его фигура казалась Рите смутно знакомой. Словно почувствовав взгляд, мужчина обернулся и посмотрел в окно перед собой.

      – «Марк», – прошептала Рита.

      Мужчина смотрел в пространство, но не видел Риту.

      – «Марк!» – крикнула Рита, энергично помахав рукой.

      Чужой корабль начал быстро удаляться, увеличивая расстояние.

      – «Марк!!!» – в отчаянии закричала Рита, прильнув к холодному стеклу и, барабаня что есть мочи по его гладкой поверхности.

      Сон мгновенно прервался, выбросив ее в ночную реальность. В каюте было темно, только на дальней стене синими и зелеными огоньками мерцали точки на карте корабля. Рита села и, дотянувшись рукой до полотенца, вытерла лицо, мокрое от слез. До подъема осталось совсем немного времени.

      – «Я схожу с ума. Этот сон уже в шестой раз. Так больше продолжаться не может», – подумала она. – «Нужно прекратить это… как можно скорее. Сегодня! Сегодня же я пойду к врачу».

      Рита встала и включила электронную кофеварку, задала на табло «кофе без кофеина» и занялась обычными утренними делами, установив минимальное освещение в каюте. Когда она стояла с чашкой у карты, розовым светом заморгал электронный бармен, которым она не пользовалась уже, наверное, дней десять. Мона! Они практически не виделись в последние дни.

      Здесь, на Аквамарине, ее жизнь, как и жизнь всего экипажа, значительно изменилась: и ощущения, и распорядок дня, и темп. Розовое небо с двумя звездами, причудливая зелень, прозрачная голубая вода и белый песок так разительно отличались от черноты космоса, в которой пришлось существовать несколько недель, что после прилета рабочие будни окрасились оттенком какого-то непрерывного праздника. Благодаря энергичной работе архитекторов и строителей, большая часть экипажа с разрешения командира переселилась в небольшие домики на побережье океана. Поселок довольно быстро разрастался. Активно работали геологи и биологи, находящиеся в постоянных разъездах по планете, в океане на незначительном удалении от берега выросла башня-вышка по добыче кармия. Кроме того, работы прибавилось всем инженерам, техникам и механикам, так как перед приземлением антенны корабля были повреждены неожиданно возникшим из космических глубин метеором.

      Мягкий климат и отсутствие крупных хищников делали жизнь и работу здесь максимально комфортной. Пожалуй, единственным неудобством была соленая, гораздо сильнее, чем на Земле, океанская вода Аквамарина. У людей она в зависимости от индивидуальной чувствительности вызывала покраснения, шелушения и зуд. Так что с купаниями дело обстояло неважно. Мона дни напролет пропадала в маленькой бухте на берегу океана. Аквалиты, наконец, оказались в природной среде и в первые дни не покидали бухту. Мона, как наседка, старалась не оставлять их без присмотра, забывая о сне и приемах пищи. Но через несколько дней количество подопечных уменьшилось: сначала из бухты уплыл Фактор, издав прощальный трубный звук, затем, кувыркаясь в воздухе – Казус, а потом и Мартин с Юпитером.

      Рита медленно дошла по пустому коридору в пустую столовую. В последние недели столовая на корабле выглядела сиротливо, в центре поселка открылся новый пункт питания. Большинство членов экипажа предпочитало принимать пищу на воздухе, в непосредственной близости от океана к тому же рядом с жильем. Рита относилась к меньшей части экипажа, которая осталась на корабле. Во-первых, на всех домиков не хватало, и нужно было селиться по двое и по трое, кроме Моны кандидатур не было, а Мона предпочитала хотя бы ночь проводить на корабле. Во-вторых, при переселении ей пришлось бы оказаться в непосредственной близости от Семена и Снежаны, которые после бурно отпразднованной свадьбы поселились вместе. А в-третьих, при осмотре домиков Рита почувствовала какую-то смутную тревогу, которую тут же прогнала, но переселяться не стала.

      Она намеренно затянула завтрак, но время все равно шло медленно, а Рита надеялась застать Инну Михайловну одну, без Глуста, который около половины десятого делал моцион вокруг поселка. Ковыряясь в остывшей каше, Рита старалась вспомнить, что же было написано на коричневом комбинезоне мужчины из сна. Но как она ни силилась, вспомнить не удавалось. Это было тем более странно, что Рита видела этот сон несколько раз, и все другие детали вырисовывались до мельчайших подробностей. Она бросила это пустое занятие и поднялась. Марка давно нет, не все ли равно, на чем он летает в ее снах.

      – Что вы так нервничаете, Эдвард? Это вредно… в любом возрасте. Попейте кофе, – Цернер хитро улыбнулся, поднося чашку к носу. – Какой аромат…

      – А кофе это полезно, – тихо усмехнулся начальник службы безопасности.

      Он расхаживал по отсеку, равномерно отмеряя расстояние, как маятник.

      – Я еще раз заявляю об опасности и о том, что силами вверенной мне службы не могу контролировать и перемещения экипажа по планете, и жизнедеятельность поселка, который разрастается с каждым днем, – твердо сказал он.

      – Не