Сколько стоит любовь?. Стефани Лоуренс

и тут же оказалась в его объятиях.

      Он стиснул ее пальцы; теплая твердая ладонь легла на талию. Прис судорожно втянула в себя воздух, ощутила внутренний трепет, но тут же решительно взяла себя в руки. Устремив взор в какую-то точку за его плечом, она старалась сосредоточиться на танцевальных па, понимая, что все бесполезно.

      Он без всяких усилий кружил ее по залу, и ощущение счастья захлестнуло ее. Жар разливался по телу.

      На очередном повороте их глаза встретились. И снова манящая, обольстительная, но искренняя улыбка словно лишила ее рассудка.

      Она не могла отвернуться, освободиться из сладкого плена, выпутаться из чувственной паутины, в которую превращался танец.

      Темные глаза медленно теплели, словно его снова втянул водоворот бурного желания. Прис задыхалась от счастья.

      Кружилась голова, нервы были на пределе. Как тогда в лесу, когда он первый раз поцеловал ее.

      Должно быть, в ее лице что-то мелькнуло: недаром его взгляд остановился на ее подрагивающих губах.

      Он пробормотал что-то тихо. И вместо того чтобы освободить ее, только крепче сжал руку и оглядел зал.

      Она облизнула губы. Похоже, сегодня ее мозг работал чрезвычайно медленно. Прис подозревала, что если бы он функционировал нормально, она давно попыталась бы сбежать. Что-то удерживало ее рядом с человеком, которого она считала олицетворением опасности.

      – Сюда, – велел Диллон, беря ее под руку. Леди Фаулз увидела, как они танцевали, и, благосклонно улыбаясь, вернулась к разговору. Хорошо, что мисс Даллинг так независима: никто не поднимет брови вслед удалявшимся из зала молодым людям.

      Но вместо того чтобы направиться к террасе, как остальные парочки, он вывел ее в коридор, где не было ни души.

      Диллон бывал у Кершо с раннего детства и хорошо знал все уголки дома. Редко посещаемая оранжерея в конце коридора, подальше от бального зала – идеальное место, в котором можно без помех ухаживать за мисс Даллинг…

      Ведя ее по коридору, игнорируя слабое: «Куда мы?» – он остановился перед стеклянными дверями оранжереи, широко их распахнул и втащил ее внутрь.

      – Мистер Кэкстон…

      – Диллон. Если мы собираемся убеждать друг друга, это лучше делать наедине и при этом обращаться друг к другу по именам. – Продолжая вести ее между густыми зарослями, он обернулся: – Как вас зовут?

      Она нахмурилась, сощурила глаза, но все же буркнула:

      – Присцилла.

      Его губы насмешливо дернулись.

      – А как вас зовет брат? – неожиданно спросил он и, не дождавшись ответа, предположил: – Прис?

      Она не стала ничего отрицать. Только растерянно огляделась, сообразив, что из коридора их не видно и вокруг – ни души.

      Здесь не горели лампы, но лунные лучи проникали сквозь стеклянную крышу, создавая нечто вроде неверного освещения. Прис посмотрела в сторону сада, темневшего за стеклянными стенами, но экзотическая растительность скрывала и их. Прис строго свела брови.

      – Мистер Кэкстон, не знаю, к каким методам «убеждения» вы собрались прибегнуть, но я все же попросила бы проводить