О пользе проклятий. Оксана Панкеева

хотелось хоть кому-нибудь прочесть сомнительные плоды своих бессонных ночей.

      Глава 3

      Но ведь это место для скандалов и создано: каждый час по расписанию завязываются кулачные бои, а в промежутках кто-нибудь влезает на стол и разражается речью.

К. Саймак

      Кантор отозвал в сторонку Торо и тихо спросил:

      – Я вам очень нужен ночью? Может, я смогу сходить по своим делам? Вы же все равно будете спать. А к утру я вернусь.

      – И куда ты собрался? – добродушно поинтересовался Торо.

      – По бабам, – серьезно ответил Кантор. – Нет, правда, отпустишь? Не ограбят же вас за ночь.

      – Не знаю… – Торо задумчиво почесал затылок. – Ночью – может быть, но не сейчас. Наш бесценный подопечный наверняка соберется поужинать в трактире, а ты же знаешь, что его нельзя оставлять без присмотра.

      – А ты не можешь ему запретить?

      – Не могу. Мои полномочия на это не распространяются. После ужина посмотрим, ладно? Я-то не против, но только не раньше, чем дон Ромеро угомонится и ляжет спать.

      Кантор досадливо передернулся, представив себе, как будет выглядеть его визит к даме среди ночи, и вздохнул, смиряясь с неизбежным. Что ж, на этот раз навестить Азиль и познакомиться с ее подругой не удастся. А жаль.

      – О чем вы там шушукаетесь? – поинтересовался Эспада, занятый у зеркала своей прической.

      – Да вот, Кантор по бабам собрался и просит разрешения отлучиться, – пояснил Торо.

      – Ну, если это секрет, то пожалуйста – так бы и сказали, а то «по бабам», – пожал плечами Эспада.

      Кантор снова вздохнул и полез в мешок за расческой. Торо оглянулся на дверь ванной, где в это время плескался подопечный, и проворчал:

      – Долго он там еще будет сидеть? Почему я всегда последним должен мыться?

      – Потому что у тебя самые короткие волосы, – спокойно пояснил Эспада, разделяя пряди на виске. – А у Кантора самые длинные и долго сохнут. Поэтому он моется первым, я – вторым и так далее. Чтобы, пока вы с Ромеро домоетесь, мы с Кантором уже высохли. Принцип понятен?

      – Но мне это надоело. Я вас с Кантором как-нибудь ночью тихонько постригу, – добродушно проворчал Торо. Эспада засмеялся и принялся заплетать косичку на правом виске, а Кантор серьезно сказал:

      – Шутки шутками, но не вздумай и вправду такое сделать.

      – Я, конечно, шучу, – улыбнулся Торо, – но, если серьезно, зачем тебе такие лохмы? Неудобно же. И мешают, и сохнут долго, и мыла на них идет много.

      – Мне нравится, – жестко отрезал Кантор.

      Торо внимательно посмотрел на него и спросил:

      – Это из-за того, что в лагере тебя остригли наголо? Или тебе всегда так нравилось?

      – Не твое дело, – огрызнулся Кантор.

      За Торо водилась дурацкая манера задавать вопросы о том, о чем не следует, и, если бы Кантор не знал ее истоков, давно бы уже крепко обиделся и набил товарищу морду, невзирая на разницу в весовых