Романовы. Сбывшееся пророчество. Сара Блейк

под подушку надобно положить ей безуй. Это сильнейшее противоядие должно пойти ей на пользу.

      И семья Хлоповых дружно принялась исполнять отцовскую волю. От Марьи они не отходили ни днем, ни ночью.

      В это время Салтыковы явились к Михаилу. Марфа Иоанновна была подле него.

      – Государь, мы должны Вам сообщить то, что узнали сегодня от Балсыря, – обратился к царю Михаил Салтыков. – Новость крайне прискорбная, однако, отлагательств не терпит. Марья Ивановна больна, и больна смертельно.

      Романов пристально смотрел Салтыкову в глаза, не веря ни единому его слову. Этого просто не могло быть! Только не с ним! Только не с его Марьюшкой! Но продолжал терпеливо слушать его слова. Тем временем Салтыков продолжал:

      – Одолела ее редкая и неизлечимая болезнь, которая в скором будущем приведет к неминуемой страшной смерти. Такая же история приключилась ранее с другой его пациенткой, которую он лечил в Угличе.

      После этих слов царь поменялся в лице несколько раз кряду. Он молча удалился и предпочел остаться наедине с собой. Он не мог понять, как он это допустил. Ведь все свое внимание, всю свою заботу он сосредоточил вокруг Марьи. И заморский врач не помог, и Балсырь оказался бесполезным. Но не мог он с этим ужасающим фактом смириться, не хотел он верить, что новость, которую ему поведал Салтыков, – правда. И не верил. Михаил твердо решил что-то предпринять и вытащить Марью из этой внезапно обрушившейся на них обоих беды. Но что? Что он мог предпринять? Ведь все, что полагалось делать в таких случаях, он уже сделал. А теперь его из-за страшной хвори, приключившейся с Марьей, даже наверх, в женский терем, не допускали. Заметался он из угла в угол по своим палатам в поисках спасительного решения, однако придумать ничего не мог.

      Однако матушка его придумала. Марфа Иоанновна, не обсуждая ничего со своим сыном, созвала срочный боярский совет.

      – Нехорошая болезнь осквернила кремлевский терем, – обратилась она к собравшимся. – Ужасающая смерть надвигается на него. И негоже нам этого допускать, – закончив свою речь, Марфа многозначительно посмотрела в сторону Хлоповых. И все было понятно по этому взгляду. Эта речь означала вовсе не то, что Марфа собиралась положить все свои силы на выздоровление Марьи. Эти слова говорили о том, что Марьины дни в кремлевском тереме были сочтены.

      – Невенчанная дева не должна умереть здесь, – добавила она.

      – Не бывать этому! – горячо выкрикнул в ответ Иван Хлопов. – Сударыня, я должен Вас уверить в том, что наша Марьюшка с самого детства отличалась отменным здоровьем, никогда ни единая хворь не могла ее одолеть.

      Так и в этот раз будет, господа, я прошу вас, поверьте мне! Марья очень скоро будет здоровее любого из нас! – закончил Иван, обращаясь уже ко всем присутствующим боярам.

      – Решение принято, – постановили бояре. – Государева свадьба и все ведущиеся к ней приготовления необходимо срочно отменить в силу непрочности Марьи Хлоповой к царским радостям.

      – Но позвольте! Так ведь нельзя! Все скоро