Русская жена арабского наемника. Юлия Малахова

целовал стекло багажного отеления, пока я ждала своей очереди выйти из московской зимы на Солнце. Наплевав на туземные приличия, мы обнялись и, поймав рикшу, поехали в съемную студию. По правде говоря, снимать такую неженатым было запрещено местным законом, но Ваэлька чудесным образом подружился с привратником одного роскошного дома для богатых иностранцев. Тот за символическую плату сдал нам на свой страх и риск вполне европейское жилье. Что в нем было сделано очень удобно – так это то, что кровать практически утыкалась в стенку душа. Помылся – в постель, порадовался любви – под брызги воды, немой свидетельницы нашей любви… Мы потеряли счет часам, отрываясь друг от друга на несколько минут и весело прыгая под тонкими колючими струйками теплого душа. За ставнями раздался свист:

      – Эй, Учитель, я принес Вам перекусить…

      – Давай, Маркус, поднимайся!

      Перекличку привратника с мужчиной слышали все. А на Востоке никогда не бывает так, чтобы событие происходило без свидетелей. Пукнул – и тут же найдутся те, кто это заметил, так как все слуховые окна в туалетах выходят у них в один колодец. То есть спрятаться, уединиться здесь практически невозможно. Отсюда, наверное, крайне низкая преступность и быстрая раскрываемость любого криминала. Маркус намеренно назвал моего любовника Учителем, чтобы окружающие отложили себе в памяти: приехал кто-то из знакомых поплексаться пару выходных в море.

      После стука в дверь, на пороге появился наш спаситель. Маркус оказался крохотным улыбчивым египтянином в полосатой галабее и вязаной шапочке на курчавых волосах. На шее болтался кичливый пластмассовый крестик – красный с желтыми, как у карамельки, полосками.

      – Я христианин, копт. А ты? – Его веселые серые глаза ласково изучали авантюристку, завернутую в покрывало.

      – А я русская. Из Москвы.

      – Так вы же наши, ортодоксы-христиане, как и мы! И календарь наш совпадает. Вот Рождество у вас какого числа? 7 января. Как и у нас! – обрадовался парень.

      На столике появилась зажаренная гигантская рыбина, тигровые креветки, неизменная кола и арбуз. Боже, какое это блаженство – солить сахарный, хрустящий от спелости сочный ломтик арбуза и заедать его креветками и хорошо прожаренной в мириаде восточных пряностей рыбой!

      Шеф-повара Первопрестольной! Никогда вам не подняться до такого совершенства, которым владеют старик и его внученька в рыбацкой харчевне, готовя свежую рыбу для тех, кто вернулся ранним утром с уловом…

      Пройдет время, и я сама частенько буду бродить по берегу, ужасаясь морским чудищам, которые шевелятся в лодочках, и выбирать сиреневую или лимонную с розовым рыбину, которую через минуту начнет чистить мудрый старец, получивший рецепт еще от апостола Петра и его братьев-рыбаков…

      Мне было так хорошо, что я ревела, понимая: моей любви не место в нашем мире. Пора заканчивать быть счастливой и возвращаться в Москву.

      Глава 7

      Дежурства, деньги и любофф

      – Заразная