Искания на Святой горе. Служение и борение иеросхимонаха Антония. Владислав Бахревский

распространилась ветвь (тьма) над мыслью человека».

      Как великое открытие принял Александр Ксаверьевич истину о тридцати трех ветвях плюща.

      «Говорили: эти 33 ветви беззакония, – переводил рясофорный послушник, – суть следующие: прежде всего пять воспринятых человеком: во-первых, псилафизм ума (земное и вещественное мудрование, как говорится в вечерней молитве); во-вторых, лукавства; в-третьих, неверие в заповеди; в-четвертых, преступление заповедей; в-пятых, закоснение в преступлении заповедей и презорство. Таковые сути ветвей (их число 33) отростков суть пятиобразия змия, которое он внушил Еве, передал Адаму и через принятие которых Адам утратил блага рая». И переводчик добавляет от себя: «Пятиобразием называет святой Нил эти пороки потому, что в полной мере обладает ими диавол. Человек же грешный воспринимает лишь подобие диавола, “ибо сперва диавол согрешает” (1 Ин. 3,8) – как сказано в Писании».

      И видел себя Александр, рясофорный послушник, перед матерым волком, один на один, когда лошадь предала. И перед золотой Богородицей. И помнил запах сена и девичьего тела, когда так чисто, по-украински, спали с дивчиной в Луциковке. И старец у Криницы вставал перед глазами, – но сразу же китайские девочки в загнивающей старице, слоненок застреленный, ползущая отсеченная рука… А дальше багровая долина, бескрайняя, вспученная холмами, горами запекшейся крови и белых костей.

      У Нила Мироточивого искал защиты. Тянуло в обитель на Святых Камнях. И тотчас пресекал в себе стремления… Хочешь затворничества – вот твоя келья.

      Переводил: «Страстное влечение (ко греху) есть альфа, уныние – омега, то есть – начало и конец (во всяком грехе). Начало похоти, начинающая похоть возбуждает деятельность, конец же похоти есть начало уныния. Поэтому мудрование ума и лукавство ока (которые возбуждают греховную деятельность в человеке) начало имеют, а конца не имеют (т. е., возбудив однажды похоть и внушив человеку грех, они этого грешника, если он не освободится от них раскаянием, – поражают унынием, которое по смерти превращается в муку вечную); так и слоги письмен: начало имеют, но конца не имеют (т. е. сложившееся однажды из букв слово никогда не утратить своего смысла и всегда сохранит тот же смысл, пока существуют письмена).

      Говорим: “альфа” есть первая буква, “омега” – последняя, “вита” – вторая, “пси” – предпоследняя, “ламбда” и “кси”, равно как “ми” и “ни”, следуют (по порядку) одна за другой; так и страсти, хотя произошли некогда последовательно, вписавшись как алфавит на хартии человечества, но потом конца уже не имеют, соединяясь во всевозможные взаимосочетания, на буквы в слогах и словах, между собою. Так и псилафизмы (т. е., мудрования греховные), которые суть начало (т. е., подобно первой азбуке – альфе, написались первыми на хартии души человека). Конца не имеют. Одинаково с мудрованием, и лукавство начало имеет, а конца не имеет… Все (24) ветви (греха), как буквы азбуки, означают все беззакония мира и не имеют конца…

      Мир для человека есть как бы книга, которую