Дети Солнцевых. Елизавета Кондрашова

плечо матери, тихонько плакала.

      – Катя, прощай! – крикнул Дмитрий Федорович.

      Девочка приподняла голову, взглянула на отца, кивнула ему головой и хотела что-то сказать, но лишь молча всхлипнула.

      Дмитрий Федорович, увидев ее заплаканное лицо, крикнул весело:

      – Прощай, девочка, Христос с тобой! Береги маму. Смотри, чтобы сестра не беспокоила ее.

      И ласково кивая головой жене и детям, он, упираясь в лестницу веслом, выехал на улицу.

      Анна Францевна и дети постояли несколько минут, молча глядя вслед исчезнувшей лодке, потом поднялись в третий этаж, в квартиру одного из сослуживцев Дмитрия Федоровича – Андрея Петровича Талызина и его жены Александры Семеновны. Талызины, жившие вдвоем, приняли их радушно, выказали большое участие и предложили оставаться с ними до тех пор, пока все опять не придет в должный порядок.

      Окна квартиры Талызиных тоже выходили на Неву.

      Вид из них был поразительный. Вода разлилась и с каждой минутой поднималась все выше и выше. Все пространство, которое можно было объять глазом, представляло бушующее море. Дома стояли в воде, и волны с ревом бились о стены. Ветер выл и свистел. Девочки и Федя не отходили от окна.

      – Где-то папа теперь? – сказала чуть слышно старшая девочка, прижимая свою голову к груди матери. – Как он, бедный, озябнет, не утонул бы еще! Господи, Господи, помоги ему!

      – Я просил, чтобы он меня взял с собой… Не захотел! – ответил на эти слова Федя. – Вон, вон, это что? Смотри, кто-то плывет! – живо продолжал он.

      Все стали всматриваться.

      По волнам Адмиралтейской площади неслась будка. На ее крыше, судорожно цепляясь руками, едва держался человек в военной форме, с непокрытой головой. За будкой гналась лодка. Человек, правивший веслами, делал неимоверные усилия, чтобы нагнать будку; другой, стоя наготове с багром в руке, с трудом удерживался на ногах. Будка неслась, то погружаясь, то всплывая. Зрители с замиранием сердца следили за ней.

      – Там, там, еще держится! – слышались отрывистые восклицания. – Вот близко, сейчас багром достанет, ай!..

      Налетевшая волна подхватила будку, окунула ее в бездну, вскинула и понесла далее: человека на крыше уже не было.

      Через минуту на дне лодки лежал человек в военной форме, и лодка направлялась к дому, где жили Солнцевы.

      По волнам носились бревна, доски, какие-то обломки. Лодки, беспрестанно появлявшиеся с разных сторон, подплывали то к одному, то к другому дому, сдавали свой живой багаж и плыли далее. Кроме солдатика, в дом, где жили Солнцевы, доставили полумертвую женщину, муж которой искал спасения вместе с ней на заборе, но не удержался и утонул, а позднее привезли двух детей, родители которых не были найдены. Спасенных везде принимали, оттирали, отпаивали и отогревали, а ветер крепчал, свинцовые облака опускались все ниже и ниже над городом, дождь хлестал без умолку в окна, вода все поднималась.

      – Что будет, что будет? – говорили в томлении взрослые, с беспокойством поглядывая друг на друга, а дети с любопытством следили за мельчайшими