Поцелуй отложенной смерти. Дарья Кожевникова

раньше женщина жила в старом районе города, богатом настоящими парками и застроенном исключительно старинными домами. Но потом Устинья Павловна отчего-то разменяла свою роскошную квартиру на тот небольшой «скворечник» в современной многоэтажке, в котором жила сейчас. Почему она это сделала, Лиза не знала и предпочитала не спрашивать, заметив, что женщине неприятны даже упоминания на эту тему.

      Оставалось только догадываться, что всему виной был ее непутевый племянник, о котором Устинья Павловна всегда говорила с неприязнью. Чем именно он ей не угодил, сказать было трудно. Сама Лиза видела его лишь раз, когда он навещал свою тетку в больнице, в хирургии, где Лиза работала медсестрой. Там они, кстати, с Устиньей Павловной и познакомились, и было это что-то около трех лет назад. А племянник, попавшийся Лизе на глаза всего только раз, произвел на нее впечатление этакого ухоженного и ни в чем не желающего себя ограничивать ловеласа лет пятидесяти. Женщины обычно таких либо очень любят, либо терпеть не могут. Устинья Павловна, хоть и тетка ему, но тоже особа женского пола, явно была в числе последних. И Лиза, почти его не знавшая, отчего-то была готова к ней присоединиться. Хотя по большому счету ее никак не касались эти отношения. Просто, проникнувшись симпатией к Устинье Павловне, а потом и сдружившись с ней и принявшись ездить к ней домой после ее выписки из больницы, чтобы чем-то помочь, Лиза не могла оставаться от них совсем в стороне.

      Оказавшись «в парке», Лиза принялась высматривать среди кустов и среди других гуляющих светлый плащ Устиньи Павловны, который должен был быть заметен издали на фоне недавно распустившейся молодой листвы. На мечущуюся меж двух скамеек светлую фигуру она вначале внимания не обратила, зная, что Устинья Павловна двигается всегда не торопясь. Но вот голос узнала.

      – Тусечка! Туся! – отчаявшись найти свою собачку, женщина принялась ее звать.

      – Что случилось? – мигом подбежала к ней Лиза. – Неужели пропала? Да как хоть такое возможно?

      В самом деле, кому могла потребоваться явно немолодая и не слишком породистая собачина? А уж сама она точно убежать не могла, ввиду того что давно разучилась это делать.

      – Не знаю! – простонала хозяйка, заламывая руки. – Только что мы шли с ней по дорожке. Потом мне показалось, что она тихонько взвизгнула. Я тут же оглянулась, а ее вообще нет! Нигде!

      – А вон в тех кустах вы смотрели? – Лиза вытянула шею в сторону не стриженных с осени зарослей, где как будто копошился кто-то живой. Но слишком крупный для Тусечки. – Стойте здесь, а я пойду посмотрю! – И пошла туда, в обход скамейки и зеленого бордюра. Но не успела пройти и половины намеченного пути, как собачка внезапно выскочила сама из тех самых кустов и стремглав кинулась к Устинье Павловне. Мимо Лизы, изумленно воскликнувшей: – Да надо же, как умеет!

      – Ах, моя хорошая! Лапушка моя! – Женщина подхватила собачку на руки, заставив Лизу вновь отвести глаза от неприятной ей сцены «поцелуев», особенно интенсивных от обоюдной радости питомицы и хозяйки.

      Краем