Herr Интендантуррат. Анатолий Дроздов

пропить. Видал рожи?

      – Немцы за такое – к стенке!

      – Да им по боку. Маму родную пропьют! Родину продали, сволочи! – Саломатин плюнул. – Руки чесались…

      – Успеешь! – сказал Крайнев. – Не оказалось бы бензина в Петришках, послали бы полицаев в Торфяной Завод. Там наверняка есть. Сами тем временем культурно провели бы досуг. Опробовали продукцию бабки Сымонихи, сало с вареными яичками…

      – Не трави душу! – Саломатин снова сплюнул. – Живот к хребту прилип… Как действуем?

      – Как в сорок первом. Колонны пропускаем, одиночные грузовики останавливаем.

      – Не опасно повторяться?

      – Немцы – народ консервативный и не любят что-либо менять. Как останавливала грузовики фельжандармерия, так и останавливает. Никому не объясняя, почему.

      – Ладно! – сказал Саломатин, поправляя на груди МП-40.

      До полудня они пропустили мимо пять колонн и остановили три грузовика. Все остановленные везли или запчасти к технике, или снаряды к пушкам. Напарники так освоились на дороге, что на короткое время смотались в недалекую деревню, где, изо всех сил изображая не понимающих по-русски немцев, купили у молодки два ломтя хлеба и горлач молока. Молодка оказалась боевой: содрала с них три марки, да еще плюнула вслед. Крайнев с Саломатиным сделали вид, что не заметили. После обеда они повеселели и с новым рвением стали тормозить грузовики. В одном из них оказалось продовольствие. Саломатин, забравшись в кузов, увидел мешки с мукой, штабеля ящиков с консервами, жестянки с маргарином и джемом. Крайнев разглядел выражение лица напарника, когда тот спрыгнул на дорогу, и молча отдал документы ожидавшему их немцу. Тот радостно заскочил в кабину, и грузовик торопливо укатил.

      – Стоило брать! – сказал Саломатин, провожая грузовик взглядом.

      – Сам велел: патроны! – возразил Крайнев.

      – Умом понимаю, – вздохнул Саломатин, – но как увидел… В бригаде раненые и дети голодные.

      – Накормлю! – пообещал Крайнев. – В субботу. Если на дороге выгорит…

      Выгорело под самый вечер. Тяжелый «манн» нехотя притормозил перед поворотом. Из кабины выскочил офицер с гауптманскими нашивками.

      – В чем дело, фельдфебель? – спросил раздраженно. – Нас уже проверяли! Десяти километров не проехали…

      «Конкуренты завелись! – подумал Крайнев. – Причем, в отличие от нас, настоящие. Пора сматываться…»

      – Спасибо, что сообщили, господин гауптман, – сказал вежливо. – Наряд должен был сменить нас, но почему-то не доехал. Выясним. Ваши документы!

      – Так проверяли!

      – Мы на службе! – сурово сказал Крайнев.

      – И давно служите? – поинтересовался немец.

      – С сорок первого.

      – За это время могли бы научиться различать цвет петлиц и погон. Я не гауптман, а интендантуррат.

      – Я близорук, господин интендантуррат, – спокойно сказал Крайнев. – Папирен!

      Интендантуррат нехотя протянул бумаги. Крайнев, изображая близорукость, поднес их к самым глазам и