Застенчивый мотив крови. Чингиз Абдуллаев

вокруг вашего здания?

      – Можем, но не нужно вокруг здания, – улыбнулся Максуд, – пойдем в кафе, можем поговорить там.

      – Лучше на улице, – упрямо повторил Салим, – мы можем пройти до парка, который в конце вашего квартала.

      – Пойдем, – согласился несколько удивленный такой настойчивостью Максуд. Он сделал знак водителю, чтобы тот его ждал у здания института, а сам пошел за своим родственником по направлению к парку.

      – Теперь объясни, что произошло? Для чего нужна такая секретность? – спросил, улыбаясь, Намазов. – Может, ты тоже устроился на работу в какой-то секретный институт?

      – Убили моего отца, Максуд, – сообщил тяжелую новость Салим, – я хотел тебе об этом сказать.

      Намазов остановился, нахмурился. Отец Салима Кадыр являлся младшим братом его отца, и они жили в селе Кафыркент, в семидесяти километрах от Махачкалы. Там, собственно, жили многие знакомые Намазовых. В этом селе многие годы совместно проживали азербайджанцы, лезгины и аварцы. Может, потому, что здесь было много шиитов, это село раньше называли Кяфуркент, что можно было перевести, как «село безбожников». Суниты не принимали и не понимали шиитов, которых было так много на юге. Но постепенно за селом укрепилось другое название – Кафыркент, тем более рядом с Буйнакском было довольно большое поселение, называемое Кафыр-Кумух.

      – Соболезную, – вздохнул Максуд, – Пусть Аллах будет милостив к его душе.

      – И к душам всех наших родственников, – традиционно ответил Салим.

      – Как это случилось? – спросил Максуд. – Кто его убил? Когда? За что?

      – Ты знаешь что-нибудь о нашей вражде с Асланхановыми? – вместо ответа спросил Салим.

      – Слышал, когда был мальчиком, – вспомнил Максуд, – кажется, в девятнадцатом веке они были кровниками нашей семьи. Еще когда наши семьи жили в Закаталах. Потом некоторые переехали в Дагестан, но вражда продолжала существовать. Хотя это было очень давно. Но с тех пор прошло уже больше ста лет. Все забылось.

      – Ничего не забылось, – возразил Салим, – разве тебе не говорили, что случилось в двадцатые годы, когда наши убили сразу троих людей из их рода?

      – В двадцатые годы на Кавказе уже была советская власть, – напомнил Максуд, – и за кровную вражду очень строго наказывали.

      – В двадцатые годы во многих горных селениях еще была кровная вражда, – возразил Салим, – а бабушка Асланхановых была из кистинов. Они приехали из Грузии. И с ней приехали ее братья. Двое братьев-кистинов. Ты знаешь, кто такие кистины?

      – Немного знаю. Это мусульмане, проживающие в Северной Грузии. Некоторые считают их близкими к чеченцам, некоторые полагают, что это переселившиеся туда тюрки. Другие считают, что они просто грузины, принявшие мусульманство. Но, возможно, там все было перемешано. Хотя кистины носили грузинские фамилии. А почему ты спрашиваешь?

      – По их обычаям кровник должен быть не просто уничтожен. Его должны убить