Чернильные ночи – янтарные дни. Ольга Баскова

он тебя вызывает?

      Саша пожал плечами.

      – Наверное, хочет увидеть статью. Только вот о чем – скажет при встрече.

      Она посмотрела на него с интересом.

      – Почему ты?

      – Вы бы лучше задали этот вопрос ему.

      – Когда ты с ним увидишься? – поинтересовалась женщина.

      – Сегодня вечером, – буркнул Саша.

      – Постарайся сделать так, как он желает, – напутствовала она его и встала. – Расположение этого человека очень важно для нашей газеты. Ты ведь знаешь, как тяжело выживать в нынешнее время. – Улыбина закатила глаза. – Ох, лучше бы он пригласил меня. Уж я бы выложилась на все сто.

      Журналист хмыкнул. Ее фразу можно было понять по-разному. Однако начальница сделала вид, что не заметила его ухмылки.

      – Ладно, пусть будешь ты. Только смотри мне… Без выкрутасов. А то мы ведь стали богатые… Когда, кстати, справишь новоселье?

      – Наверное, в отпуске, – уклонился Пименов. – Сейчас некогда. Бабушку, кстати, еще не похоронили.

      Галина Егоровна изобразила сочувствие.

      – Когда похороны?

      – Через два дня.

      Она повернулась к двери и бросила через плечо:

      – От редакции пришлю пару человек. Скажешь, когда и где.

      – Хорошо. – Меньше всего он хотел видеть коллег у гроба бабушки.

      – Не забудь проинформировать меня о встрече, – сказала на прощание женщина и вдруг притормозила: – Почему ты не просишь три законных выходных в связи с похоронами? Все же много хлопот, а тут еще Кононенко.

      – Думаете, главный даст? – поинтересовался Пименов. Галина Егоровна сжала губы.

      – Знаешь что, иди-ка домой. Будешь на связи, если что, я позвоню тебе.

      Это его порадовало. Можно было прямо сейчас ехать к нотариусу.

      – Спасибо, – искренне отозвался парень. Все же Улыбина неплохая тетка, хотя иногда и взбалмошная.

      – Не за что.

      Саша быстро собрал вещи со стола, намереваясь, если останется время, поработать над статьей, и вышел из кабинета. Навстречу попалась Лада. Она понимающе кивнула.

      – Отпустили домой?

      – Да.

      Девушка поправила челку.

      – Мама уже сказала, когда похороны?

      – Послезавтра, сначала отпевание.

      Она взяла его за руку.

      – Я хочу находиться с тобой рядом.

      Сейчас ему было не до нее.

      – Хорошо, я позвоню.

      – Да, да, позвони.

      – Пока, – по привычке он коснулся губами ее щеки. Лада еще сильнее сжала его ладонь.

      – Держись.

      Когда Саша вышел из редакции, на улице вовсю светило солнце. Его жаркие лучи, как щупальца осьминога, залезли под его футболку и жгли кожу. Он быстро сел в машину, завел ее и включил кондиционер. Все же здорово иметь такое авто! На старом «Москвиче» кондиционера не было и в помине. Пименов в летнюю жару всегда разъезжал с открытыми окнами, вспоминая анекдот о водителе первой модели «Жигулей», который на вопрос, почему он в жару не открывает окна, отвечал:

      – Пусть думают, что у меня