Двенадцать несогласных. Валерий Панюшкин

Через час по расписанию останавливались в Твери один за одним несколько московских поездов типа «Красная стрела». Можно было сесть на любой из них, но поездом ехать не хотелось: недавние события развили во мне по отношению к поездам какую-то клаустрофобию. Я гулял по платформе пять минут и даже начал мерзнуть, пока в кармане брякнула ответная эсэмэска от Марины: «Встречаемся у Грегора. Только не приводи их с собой».

      Про кафе «У Грегора», лучшее, по-моему, кафе на трассе Москва – Петербург, Марине рассказал я. Это кафе в лесу под Тверью держали молодой армянин по имени Грегор и русская его жена по имени Олеся. Кафе представляло собою недостроенную деревянную будку. Отапливалось кафе дровяной печкой. Там не было канализации и даже водопровода. Но Грегор готовил фантастический шашлык. Будучи христианином, он ездил, однако, за мясом на халяльную бойню, которую держали чеченцы, и утверждал, что, дабы правильно резать скот, надо жить по шариату. Дети Олеси и Грегора каждый день ходили, взявшись за руки, в школу вдоль шоссе километров за пять в соседнюю деревню. На дороге туда проезжавшие по шоссе фуры забрызгивали грязью старшего мальчика, на дороге обратно – младшего. Но машин мальчики не боялись, боялись только одичавших собак.

      Я вышел из вокзала и разбудил таксиста, спавшего в своей машине, припаркованной на вокзальной площади. Узнав, что ехать надо за город, таксист почему-то снял с крыши желтый маячок с шашечками, означающий, что машина эта – такси. Не знаю, почему провинциальные таксисты всегда так делают. Марина Литвинович могла бы не волноваться, что я приведу за собой хвост. Даже несмотря на совершенную пустоту привокзальной площади в этот час, я велел шоферу заложить пару проверочных петель по городу. Город был завешан плакатами «План Путина – победа России». Областной драматический театр тоже был украшен портретом президента и опять каким-то лозунгом про его несуществующий план. Я рассказал шоферу байку о недавнем проходившем в этом театре съезде сторонников Путина. На съезде, рассказывал я, выступал депутат Тверского законодательного собрания и настолько зарапортовался в верноподданнических своих излияниях, что сказал под конец: «Предлагаю, раз уж учредительный съезд нашего движения в поддержку Владимира Владимировича Путина проходит в Твери, то и штаб-квартиру движения тоже устроить в Твери – на полпути между Москвой и столицей!» Шофер смеялся. Про депутата этого шофер рассказывал, что тот известный в городе вор, что при коммунистах работал в горкоме комсомола, в горбачевское время был яростным демократом, в девяностые входил в черномырдинскую партию «Наш дом Россия», а теперь что же и удивляться…

      – И ведь носит такую гниду земля, – резюмировал шофер философски.

      Хвоста за нами не было. Мы выехали на шоссе, даже по ночному времени заполненное фурами, везшими из Европы в Москву через Финляндию и обратно разные товары в обмен на нашу нефть. И пошли мелькать по сторонам версты. И реагент из-под колес стал пылить нам в очи. И я ненадолго заснул, убаюканный однообразием Отчизны.

      – Эй, просыпайся, –