Здравствуйте, «скорую» вызывали? Записки врача. Дмитрий Федоров

– петь задорные национальные песни за рулем только в отсутствии пациентов в машине. Уф-ф-ф… Дежурство будет нескучным. Парень-то золотой, но вот его кавказский темперамент иногда переходит все границы…

* * *

      Забираю из дома роженицу с решительным оскалом на лице (не на моем, ясен перец!) – с таким выражением, наверное, первый раз с парашютом прыгают – и, подводя ее под ручку к машине, успеваю скрытно показать кулак водителю. Тот, скрестив руки на груди, закатывает глаза и убедительно трясет головой, показывая, что понял мою невысказанную просьбу. Ехал спокойно. Проникся настолько, что несколько раз за дорогу оборачивался поглядеть, удобно ли пациентке в салоне. При этом скорость не снижал и остальные машины игнорировал. Пару раз я сам чуть не родил…

* * *

      Заехал на «конкретную малину». Пациент расписан как иконостас, но смотрится это все как хохлома на старом танке. Язвенник со стажем. Нерациональное питание и ненормированный режим труда и отдыха способствовали, понимаешь ли… Упорно пытаюсь пробить окаменевшие узлы на месте вен в локтевом сгибе. Спокойно понаблюдав за моими попытками, пациент молча отбирает у меня шприц и с первого раза подкалывается, воткнув иглу себе куда-то между пальцев. У меня мороз по коже от его манипуляций…

      – Студент?

      – Студент.

      – Учись, студент. Такое в школе не покажут. Чайку будешь?

      – Спасибо. Рад бы, да времени нет.

      – Ну да. Страдальцы всюду… Ты, доктор, в карточке-то лишнего ничего не пиши, ладно?

      – А меня ничего, кроме вашего диагноза и состояния, не интересует.

      – Вот и ладушки! Вася, проводи хорошего человека.

      Оборачиваюсь и вздрагиваю. Я сам не мелкий, но, уперевшись глазами в пуговицу на груди Васи и осознав бесшумность, с которой возник у меня за спиной этот бульдозер, понимаю иллюзорность личной безопасности.

* * *

      На Станции «удачно зашел» к операторам «03». По поводу чьего-то дня рождения кроили торт, вот и мне достался кусочек ароматного бисквита. Стараясь продлить удовольствие, даже не стал чаем запивать. Кто-то аккуратно подергал за рукав. Оборачиваюсь – знакомый водитель, пару смен назад с ним ездили. На скорой новичок, но водила классный.

      – Тут такое дело деликатное…

      – Говори, чего случилось?

      – Я сегодня с Мишкиным езжу…

      – И чего?

      – Он уже с вызова никакой вышел. Шатался, чушь какую-то молол, ругался… Приехали на Станцию, а он даже из машины не вылез. Как сидел, так и отрубился. Спит, храпит, слюни пускает. Чего делать то?!

      – Странно. Вроде мужик справный, не алкаш.

      – Да вообще, похоже, что не спирту, а какой-то дряни хлебнул. Не пахнет от него алкоголем! Чо я не знаю чтоль. Неудобно закладывать-то начальству. Посмотри, чего это он…

      – Пойдем глянем, всякое бывает.

      Доктор Мишкин сидел в центральном кресле салона, запрокинув голову, и хрипло дышал. Наклонившись над ним и щупая пульс на сонных, я увидел то, чего не хотелось бы,