Консорциум. Всеволод Глуховцев

это, не зная, верить или не верить. Как будто время сломалось. Дырка в стекле. Люди на асфальте. Чей-то истошный вопль вдали…

      И как в замедленной съемке – водитель «Рено» неуклюже полез из машины. Правая рука висела плетью. На светло-голубой рубахе ниже правого плеча расплывалось кровавое пятно.

      Но в левой руке был пистолет. И этот пистолет начал стрелять.

      Раненый вел огонь скорее наобум, от отчаяния – вряд ли он был левшой… да хоть бы и был, о меткости тут говорить нечего. Но что-то в этом деле возмутило Фортуну – и она незримо коснулась руки стрелка.

      Максим стоял все так же обалдело – замедленная съемка продолжалась. Человек в ветровке судорожно дернулся, и колени его подломились.

      Он весь сложился как игрушечный. Раз! – сломались ноги. Два! – упали руки. Три! – тело мягко повалилось на асфальт.

      Максим очнулся.

      – Бежим! – выкрикнул он. И они помчались.

      Никогда в жизни Макс не бегал так. Опять же – время выключилось. Секунда! – и оба уже в лесу.

      Этот жилой массив западным краем примыкал к одному из городских парков, который, собственно, был природный лес – правое крутое побережье реки, дугой огибавшей город. Он, разрастаясь, новыми когда-то кварталами въелся в этот лес, часть отгрыз и на этом замер и по сей день. Роковой дом был в предпоследнем ряду: за ним еще одна неполная шеренга зданий, улица, а там уж сосны и кусты.

      Туда и влетели пулей Дима с Максом.

      Разум, медленно и методично изучающий мир, в такие мгновенья бесполезен, даже вреден. Начнешь думать – пропал. Но слава Богу, есть чутье, нюх, интуиция – как хочешь назови! Оно и метнуло ребят как надо и куда надо. Опомнившись и чуть-чуть отдышавшись, они увидели себя в такой лесной глухомани, куда, поди, никто и не забредал.

      Стрелки из «Рено» то ли растерялись, то им было уже совсем ни до чего – шут их знает. Погони не было.

      – Ну и как… – горло перехватило, Дима закашлялся, замотал головой, – как тебе эта… шутка юмора?..

      – За гранью… – согласился Макс, – добра и зла…

      Еще две минуты риэлторы успокаивали дыхание, потом присели на корточки.

      – Однако! – криво усмехнулся Максим, – квартирка-то и в самом деле с чудесами. Ты знаешь…

      И он рассказал о чувствах и предчувствиях как в самой квартире, так и в темноте подъезда. И главное – о том, что побывав там, они сами того не зная включили какой-то неизвестный механизм событий. И события пошли! – да так лихо, что мозги коромыслом.

      Рассказав это, Максим умолк: в памяти легко, без усилий встала картина перестрелки. Хлопают выстрелы, падает один человек, другой, третий… Черт возьми! Это было на самом деле. Когда вот так сейчас об этом думаешь – в это невозможно поверить. Но это было, было, было!..

      Максим сжал голову руками, затряс ею так, словно хотел избавиться от лишней памяти. Дима увидел, понял это, усмехнулся:

      – В голове не укладывается?

      – Да уж, – Макс отнял руки от висков, – это как-то побольше, чем моя голова…

      И тем не менее укладывать надо – это он понимал отлично.

      Дима