Я и мой капитан. Артём Морозов

даже не ощутил, как настолько примитивная игра внезапно захватила все мое внимание.

      «Ты куда пас отдаешь, дебил?! – уже вовсю орал мой наэлектризованный процессор. – Ты что, простую параболу рассчитать не в состоянии?»

      «А вращение, а скорость ветра?» – возразил я ему.

      «А на фига этот флажок на углу поля поставлен?! – в запале воскликнул мозг. – Чтобы по нему определять сопротивление воздуха».

      – Ты с кем там разговариваешь? – спросила Вика.

      Черт, я же не выключил громкую связь! Теперь уже выключать смысла не было.

      – Это мой процессор. Вика, а ты что думаешь?

      – Думаю, что у тебя шизофрения, – ответил симбионт, искоса глядя на проекцию.

      – Нет, я о том, почему они так мечутся по площадке? – увлеченно перебил я. – Не проще ли выстроиться в линию и считать траекторию для следующей передачи?

      Самка ничего не ответила, но я решил не оставлять попыток занять ее игрой:

      – А вот эти в черных футлярах, это кто?

      – Твои собратья. Чехова читал?

      – Нет, – сконфуженно ответил я.

      – Почитай, «Человек в футляре». – Вика сделала паузу. – Если серьезно, Макс, это судьи. Типа того светлячка-полицейского на станции.

      – Ясно, – рассеянно бросил я, не прекращая попыток отогнать это внезапное чувство сопричастности происходящему на поле. – Глянь: он показывает какой-то желтый прямоугольник – это сколько кредитов штрафа?

      Мой симбионт, вздохнув, поместил Шарика обратно в клетку. Даже самке подвида Б стал очевиден тот факт, что игнорировать традиции родной планеты дальше она не сможет.

      – Нисколько.

      – В чем же тогда заключается наказание?

      – Ну если даст красную карточку, то удаляют с поля, – пояснила Вика.

      – Хм… и это все? Странные у вас обычаи. Откровенно цепляют биподами игроков противоположной команды. Ты только глянь – никто не подчиняется полицейскому дроиду! Еще и позволяют себе огрызаться на него. Неудивительно, учитывая вашу систему правосудия. На «Арене Федерации» дроид немедленно распылил бы подобное существо. Зачем тогда вашему судье дезинтегратор на шее, если он его не использует, кроме как дуть в него?

      – Кто же станет играть в игру, где арбитр может тебя убить? – Брови симбионта поползли вверх.

      – А какой смысл, скажи мне, если половина игры состоит из нарушений правил, наказанием за которые служат всего лишь эти ваши «штрафные»? В половине случаев механика игрока даже до ворот добить ему не позволит с такой позиции. Так еще и стенку перед ним ставить позволено! – Я так распалился, что не заметил, как выкрутил громкость на максимум.

      – Дикость! – не слушала меня Вика, продолжая гнуть свою линию звонким голоском, пытаясь перекричать динамик. – А еще что-то там трындишь о ступенях цивилизации. Мы, такие все из себя примитивные, отказались от гладиаторских боев около двух тысяч лет назад. А вы, умники, уничтожаете все, что движется, за малейший проступок!

      У меня много чего было возразить на столь ничтожный