Час игривых бесов. Елена Арсеньева

была неоднократно препарирована в ее же детективчиках. После этого некоторые из друзей перешли в разряд бывших. Прискорбно, конечно, однако искусство, как известно, требует жертв. – Все очень просто на самом-то деле. Видишь жизнь, описываешь ее…

      – А вы могли бы написать роман по заказу?

      – В смысле? По заказу кого? Чего?

      – По моему заказу.

      – Вы меня, ради бога, извините, – озадачилась Алена, – но у меня есть определенные обязательства перед издательством «Глобус», для которого я работаю. У меня договор, аванс получен, существуют сроки сдачи рукописи…

      – Да ладно, – небрежно перебил этот лысоватый, с унылым носом, – ну что они вам там платят, в том издательстве? Я читал в «Московском комсомольце», что всего только три-четыре автора у них получают по-настоящему хорошие деньги, а остальные – так себе, перебиваются еле-еле. А я вам хорошо заплачу, по-честному. Без обмана.

      Ах, какой пассаж, какой, однако, поворот неожиданный!

      – Извините, а «хорошо» – это в вашем понимании сколько? – очень вежливо, почти без намека на ехидство, голоском благонравной девочки полюбопытствовала Алена.

      – Ну, пять тысяч, я думаю, нормально будет, – солидно сказал заказчик.

      – Пять тысяч… извините, чего? – тем же ехидным голосом продолжала спрашивать Алена. Сейчас он скажет: «Рублей, конечно, а чего же еще?»

      – Евро, конечно, а чего же еще? Ведь доллар-то падает, – последовал небрежный ответ.

      Пять тысяч евро?! Нашей писательнице в самых смелых снах ничего подобного и не снилось! Скорей она поверила бы, что предмет ее пылкого обожания завтра же сделает ей предложение руки и сердца, чем в то, что кто-то предложит ей за роман ТАКУЮ цену.

      – Вы что, серьезно? – спросила она почти робко.

      – Более чем.

      Ого… Какие слова мы знаем! «Более чем…» Речь выдает в нем более тонкую натуру, чем сначала показалось Алене!

      – Извините, а подробнее нельзя?

      Что-то она слишком часто извиняется! Конечно, Алена патологически вежлива, что есть, то есть, а в маршрутках земляки-нижегородцы подозрительно смотрят на нее: чего это она все время извиняется, пробираясь к двери, может, на ногу мне наступила, а я и не заметил? Но здесь все же не маршрутка. Совсем необязательно на каждом шагу расшаркиваться. Если этот сдвинутый готов заплатить пять тысяч евро за амортизацию ее таланта, значит, он и впрямь высоко ценит писательницу Дмитриеву. Если только… вот именно: если только он и в самом деле не сдвинутый, не шутник, не приколист, мающийся от безделья. Если вообще это заманчивое предложение сделано вполне серьезно!

      – Изв…

      Тьфу ты, пропасть!

      – Я хотела спросить, как вы это себе представляете? Роман пишу я, однако вы значитесь как автор? Но на какую тему роман? В каком жанре? Какой срок, какой объем произведения? И где вы собираетесь потом опубликоваться? Если в «Глобусе», то…

      – Ваш «Глобус» меня не интересует.

      Невидимый собеседник резко ткнул сигарету в пепельницу и смахнул со стола бутылку «Клинского», взамен брякнув хрустальный толстостенный стаканчик джина