21.12. Дастин Томасон

или что они важны при формировании костного мозга. Но никто из них не смог доказать истинности своих теорий.

      Как правило, эти прионы просто располагаются поверх нейронных клеток мозга, не нанося никакого вреда. И лишь в крайне редких случаях они вдруг становятся болезнетворными и начинают быстро множиться. Подобно тому, что происходит при болезнях Альцгеймера или Паркинсона, при заболеваниях, связанных с прионами, посторонние белки разрушают здоровые ткани, заменяя их пустыми «бляшками» и нарушая нормальную работу мозга. Но есть одно крайне пугающее различие: если Альцгеймер и Паркинсон – это исключительно генетические недуги, некоторые болезни, связанные с прионами, могут передаваться через зараженное мясо. В середине 1980-х годов мутировавшие прионы больных коров в Англии попали в продукты питания через пораженную ими говядину – так о прионовых инфекциях впервые узнали простые обыватели во всем мире. За три последующих десятилетия «коровье бешенство» погубило в Европе двести тысяч голов крупного рогатого скота, а потом перекинулось и на людей. Первые такие пациенты с трудом ходили, их сотрясала неконтролируемая дрожь, затем они теряли память, переставали узнавать друзей и даже родных. Вскоре наступала смерть мозга.

      С самых первых шагов в науке Стэнтон стал одним из всемирно известных экспертов по «коровьему бешенству», и потому, когда в Калифорнии приняли решение создать нечто вроде национального центра для изучения прионов, он стал главным кандидатом на должность его руководителя. В то время это представлялось ему как шанс осуществить мечту своей жизни, и он с радостью перебрался в Калифорнию, поскольку нигде больше не существовало специальных исследовательских учреждений для изучения прионов и связанных с ними болезней. Институт, возглавленный Стэнтоном, был призван диагностировать, изучить и в итоге справиться с самым таинственным переносчиком инфекций на нашей планете.

      Вот только добиться поставленной цели пока так и не удалось. В конце десятилетия производители мясной продукции развернули весьма успешную пропагандистскую кампанию, опираясь на тот факт, что за все это время в США был зафиксирован только один случай заболевания человека «коровьим бешенством». Стэнтону и его институту существенно урезали финансирование, а потом, когда и в Англии заболеваемость упала до нуля, общественность быстро потеряла к этой теме всякий интерес. Бюджет института прионов ужали до предела, и Стэнтону поневоле пришлось расстаться с частью сотрудников. Но что было еще хуже, они так и не нашли средства ни от одного из связанных с прионами заболеваний; за многие годы разработки и тестирования различных лекарств и методик лечения надежда вспыхивала не один раз – чтобы снова угаснуть, оказавшись ложной. Но Стэнтон отличался незаурядным упрямством и к тому же был закоренелым оптимистом. Он продолжал трудиться не покладая рук, не теряя веры в то, что уже следующий эксперимент даст решение проблемы.

      Перейдя