Замок Белого Волка. Андрей Белянин

нашему гостю. Мы с ним отправляемся за Грани.

      Седрик понимающе кивнул, с лёгким поклоном предлагая Эду следовать за ним. На самом деле они давние друзья, ни один поход провели рядом, рубясь с врагами плечом к плечу. Северный бог вообще безумно любит Кость, говорит, что этот замок напоминает ему чертоги Вальгаллы. Лично я ни малейшего сходства не нахожу, хотя бывать там доводилось. Тамошние архитекторы были великие мастера своего дела, строили с выдумкой и на века, трудно поверить, что древние пророчества всё равно оказались сильнее этих стен. А потом мир изменился вне всяких предсказаний, и никто ничего не мог поделать. Нам просто пришлось как-то с этим жить…

      Центурион дожидался меня в своём стойле, недовольный и ворчливый, как всегда.

      – Ты мне книгу принёс? Не принёс. Не поеду!

      – Слушай, без обид, но ты всерьёз полагаешь, что я буду тебя спрашивать?! – неторопливо поднимая седло, уточнил я.

      Чёрный конь выкатил на меня полные гнева глаза:

      – Я – мыслящее существо! Я имею право на собственное волеизъявление! Я не деревянная лошадка на колёсиках!

      – Не спорю. Твои предложения?

      – Уважай меня как личность!

      – Без проблем, – согласился я, подтягивая подпруги. – Живот втяни.

      – Чего? – отвлёкся он.

      – Живот втяни, говорю, ремень ещё на две дырки застегнуть можно.

      – Да легко. – Конь охотно втянул живот и сам сунул морду в оголовье. Железных удил в его зубы никто никогда не совал. Поступать так с говорящей лошадью было бы просто преступлением, недопустимым в здешних краях. По крайней мере, у нас в замке.

      Я понял, чего он так ерепенился, только когда увидел стройного Эда, красующегося в серебряных доспехах верхом на изящной андалузской кобылке по кличке Ребекка. Белая как снег, копытца, словно хрустальные стаканчики, щиколотки балерины Павловой. Добавьте к этому густейшую гриву волнами и огромные карие глаза с ресницами вполладони, и вы поймёте, что бедный Центурион пал по всем статьям…

      – Это ты из-за неё? – тихо спросил я, наклоняясь в седле.

      Конь едва заметно повёл чуткими ушами:

      – Если ты меня ей сдашь, я тебя на всём скаку в кусты выброшу, зуб даю!

      – Откуда такой жаргон?

      Центурион не ответил, гордо вскинув голову и лёгким шагом, бочком-бочком, пристраиваясь поближе к красавице Ребекке. Эд хихикнул в кулачок, приподнялся на стременах и махнул мне рукой. Я покачал головой и в свою очередь дал отмашку Седрику. Три всадника и шестеро пеших лучников, уже без лишних зажигательно-патетических речей, покинули внутренний двор замка Кость.

      Первое время мы шли на рысях. Центурион и Ребекка быстро переговаривались на ходу, пока мы с Эдом не обратили внимания на то, о чём они, собственно, треплются.

      – Он мой господин? Я тебя умоляю. Этот тощий бледноволосый полумальчик-полумуж скорее мой давний приятель. Я его катаю, да, а что делать? Девочка как-то должна отрабатывать овёс и стойло… – притворно вздыхала кобылка.

      – Я называю своего младшим братом, – снисходительно поддакивал ей мой конь. – Он выглядит грозным, но за страшной