Волшебство любви. Кэролайн Линден

как можно больше шума.

      Эдвард пытался успокоить растревоженного дворецкого и потому несколько отстал. Убедив беднягу, что его не уволят за то, что позволил побеспокоить лорда Грешема, Эдвард послал дворецкого за горячим чаем и отправился на подмогу Джерарду.

      Чарли, что-то недовольно пробурчав, повернулся на другой бок.

      – Уходите, – простонал он, – я болен.

      – Это мы видим. – Джерард взял с шезлонга дамский чулок. – Смертельно болен, я бы сказал.

      Чарли скосил глаза на чулок, затем снова их закрыл.

      – Агата. Только она носит фиолетовые чулки.

      – И, полагаю, эта Агата заразила тебя оспой или чем-то другим, от чего ты так страдаешь.

      – У меня голова болит, чертов придурок.

      Джерард презрительно фыркнул. Эдвард уничижительно посмотрел на брата. Он уже успел обнаружить стул и придвинул его к кровати.

      – В твоих же интересах побыстрей поправиться, Чарли. У нас проблемы куда серьезнее, чем банальное похмелье.

      – О чем ты? О да, я получил твою записку насчет отца. – Чарли вновь с усилием приоткрыл опухшие веки. – Полагаю, я уже опоздал с выражением моего почтения родителю.

      – Да, ты опоздал, – сухо заметил Эдвард. – На несколько суток.

      – Так я и думал. Ну, старику на том свете сейчас покойнее, чем было бы, случись ему перед смертью пообщаться со мной.

      – Я так не думаю, – возразил Эдвард. – Он отчаянно хотел с тобой встретиться перед тем, как отдал Богу душу.

      На мгновение лицо Чарлза стало похоже на маску, и уже далеко не в первый раз Эдвард задался вопросом о том, что не поделили старший брат и отец. Но Чарли лишь пожал плечами, и мышцы лица расслабились. Он подоткнул еще одну подушку под спину и немного приподнялся.

      – Тогда, полагаю, мне следует ждать визита призрака покойного родителя. Боюсь, этот призрак станет преследовать меня до конца дней, и все из-за того, что я лишил отца удовольствия прочесть мне напоследок очередную нотацию.

      – Тебе бы это не помешало, – сказал Джерард. – Нам пришлось солгать ему и сказать, что ты уже в пути.

      – Никто не просил вас лгать ради меня. – Чарли бросил на брата пренебрежительный взгляд. – Еще один грех на мою душу – я разочаровал Дарема на смертном одре. Впрочем, у меня их столько, что одним грехом больше, одним – меньше. Все едино.

      Джерард не верил своим ушам.

      – У тебя не осталось ни капли любви к отцу?

      – Как видишь, – скривив рот, ответил Чарли. – Но он мертв и предан земле, и моя любовь или мое прощение ему уже давно безразличны. Так зачем вам сейчас понадобилось поднимать меня, больного, с кровати?

      – Мне ты больным не кажешься, – пробормотал Джерард.

      – Прекрати! – резко сказал Эдвард.

      Глаза у Чарли блестели, как бывает при лихорадке, и когда лакей принес чай, Чарли стал с жадностью его пить. Странно, подумал Эдвард. Впрочем, если в чайник был налит бренди, а не чай, это бы все объяснило. Эдвард встал и проверил, плотно ли лакей закрыл за собой дверь.

      – Чарли,