Ступени сознания, или Путь к успеху. Станислав Хохель

является основой активности всего живого. Природа часто выносит силу сексуального наслаждения на первое место, иногда пренебрегая даже законами самосохранения.

      Науке известны некоторые виды тропических пауков, самки которых пожирают самцов после коитуса. Многие виды насекомых живут ради того, чтобы совершить «это» единственный раз в жизни – и умереть. Даже голодные животные часто отказываются от немедленного утоления голода в пользу реализации полового влечения.

      В свое время у нас в семье жила подаренная некогда клиентом-миллионером длинношерстная, голубоглазая бирманская кошка – всеобщая любимица. Разумеется, мы, как могли, удовлетворяли все ее потребности – кроме самой естественной. Однажды она выпрыгнула из окна третьего этажа – и исчезла. Мы долго искали ее, горюя о пропаже и беспокоясь о ее неприспособленности к дикой уличной жизни, пока соседи не доложили, что видели ее около мусорника в соседском дворе.

      Отправившись с сыном по указанному адресу, мы увидели ее тощую, чешущуюся и невероятно ободранную, но, как никогда, веселую и жизнерадостную в окружении шести или семи самого разгильдяйского вида дворовых котов – вероятно, для них она была чем-то вроде юной мулатки в сельском борделе. На призывы вернуться домой наша Миги даже не отреагировала, гордо проигнорировала вкусные приманки и пшикнула, когда мы попытались подобраться к ней поближе.

      «Не горюй», – сказал я расстроенному потерей сыну, – «она выбрала свободу».

      В отличие от животных, человек может использовать свою половую силу не только для деторождения и наслаждения, однако перепрыгнуть через этап животной сексуальности в своем развитии не может и он. Иллюзия понимания собственной сексуальной природы делает сегодняшнюю степень свободы у многих людей гораздо ниже, чем у большинства животных. Если на высших стадиях своего развития, сексуальность вплотную подходит к чувству любви и постепенно перетекает в него, то у неразвитого в сексуальном отношении человека, сексуальное влечение настолько тесно переплетено с чувством вины (причем он даже не догадывается об этом!), что остается только удивляться тому, что оно все еще продолжает приносить ему удовольствие.

      Правда, у таких людей после коитуса, к которому они часто стремятся любой ценой, дабы отвлечься от внутреннего дискомфорта, наступает краткий момент истины, когда подавленное с помощью более сильных сексуальных ощущений начинает выходить наружу. Не в этом ли смысл изречения Аристотеля, взятого в эпиграф?

      Отсюда видно, что тактика по развитию собственной сексуальной природы весьма проста – необходимо расплести сексуальность и навязанные в процессе воспитания идеи о ее греховности, высвободить ее в чистом виде и вдоволь наиграться, насладиться ею, чтобы затем перейти к построению более тонких, более любовных стадий человеческого взаимодействия.

      Итак, ниже сексуальности находится чувство вины, которое мешает нам проявить ее, а выше