Откровения Екатерины Медичи. К. У. Гортнер

шестой по счету супруге повезло пережить мужа. – Губы Франциска дрогнули в невеселой усмешке. – Десятилетний сын Генриха был коронован под именем Эдварда Шестого. Англию ждут нелегкие времена: я слыхал, что дяди Эдварда по материнской линии уже грызутся между собой за право регентства.

      Я преклонила колени, почтя память усопшего монарха, хотя в глубине души полагала, что мир станет гораздо лучше без Генриха VIII, чьи омерзительные выходки уже десять с лишним лет внушали всем отвращение.

      – Генриху было пятьдесят пять, – продолжал Франциск. – Он старше меня на три года. Помню, как мы повстречались впервые много лет назад. Он был высок, золотоволос и богат как Крез; перед его обаянием не смогли бы устоять и дьяволы из преисподней. – Он хохотнул. – Старый змей Карл мудрее нас. Он решительно не желает, подобно нам, догнивать на троне. Говорит, что когда станет чересчур слаб и болен, чтобы править, то уйдет в монастырь, а империю разделит между своим братом Фердинандом и сыном Филиппом. Австрию и германские княжества получит Фердинанд, Испания, Новый Свет и Нидерланды достанутся Филиппу. Все спланировано так, чтобы причинить мне как можно больше неприятностей… А впрочем, он наверняка уже слышал, что я тоже долго не заживусь на свете.

      – Не говорите так! – Я порывисто шагнула к нему. – Вам нужно отдохнуть и набраться сил, только и всего.

      – Ты никогда прежде мне не лгала, к чему же кривить душой сейчас? – Король предостерегающе вскинул руку. – Я умираю. Я это знаю, и ты знаешь. От тебя такое не укроется.

      Я отвела взгляд. Теперь, когда я подошла ближе к нему, запах усилился – чудовищное, невыносимое напоминание о неизбежном. Как смогу я жить в мире, где больше не будет этого человека?

      – Дочь моя, – проговорил он мягко, – отчего ты отводишь глаза?

      – Потому что… потому что мне нестерпимо слышать такое. – Голос мой сорвался. – Вы не умрете.

      – Да нет же, умру, причем довольно скоро. – Франциск поцокал языком. – Ну же, перестань плакать. Мне нужно кое-что тебе сказать.

      Я утерла слезы и села с ним рядом.

      – Генрих станет королем, – начал он, – а ты королевой. Таков закон жизни: когда солнце заходит, восходит луна. Вот только что за луну я оставлю после себя Франции! Подумать только, что из моих сыновей именно тот, кто меньше всего похож на меня, тот, которого я никогда не понимал, унаследует мою корону! Просто не верится!

      – Я уверена, что Генрих любит вас. Вы же его отец. Как может он вас не любить?

      – Верная Екатерина, неужели ты всегда будешь защищать его? – Франциск тяжело вздохнул. – Понимаю: это твой долг, твоя обязанность как супруги. Однако мне нет никакой нужды изображать то, чего я на самом деле не чувствую. – Он помолчал. – И все же вполне вероятно, что Генрих станет хорошим королем, если рядом будешь ты. Все минувшие годы я наблюдал за тобой: ты никогда не сдаешься и не признаешь поражения. Ты, Екатерина Медичи, обладаешь душой подлинного правителя, и я стыжусь того, что некогда едва не поддался настояниям