Военный дневник. 1941–1942. Франц Гальдер

Гизевиус назвал «теорией поражения». В кругу единомышленников Гальдер высказывался с поражающей откровенностью: например, в разговоре с Ялмаром Шахтом он прямо спросил его, готов ли тот возглавить немецкое правительство после свержения Гитлера, а уже на второй встрече с Остером поставил его в тупик вопросом – «Какая техническая и политическая подготовка ведется к государственному перевороту?» Казалось бы, столь активная позиция человека, занимавшего высокую должность и обладавшего обширными полномочиями, должна привести к выдающимся результатам. Но все было совершенно не так. Гальдер стоял на точке зрения, что переворот может (и должен быть) совершен только в условиях поражения Германии в результате удара западных держав в ответ на очередную внешнеполитическую провокацию нацистского режима. После подобного удара и последовавшего за ним поражения, по мнению Гальдера, переворот произойдет стремительно и легко, не встретив особого сопротивления. Пока же надо было готовиться и ждать.

      Одновременно Гальдер не собирался брать на себя ответственность за свержение Гитлера, то есть он категорически отказывался сделать какие-либо шаги, которые в глазах общественности были бы сочтены за нарушение присяги. Он был готов нарушить присягу, но абсолютно не желал, чтобы это стало достоянием гласности. «Он страшился пятна позора за соучастие – в качестве одиночки или представителя своего профессионального сословия – в свержении титана. Вермахт, подробно обосновывал он, не перенес бы этого. Внешний мир должен считать, что диктатор погиб от несчастного случая. А лучше всего через несколько дней после объявления войны взорвать поезд фюрера и потом дать сообщение, что Гитлер стал жертвой бомбежки… Вся та манера, с какой Гальдер возвращался к своей идее анонимного покушения при помощи бомбы, та изобретательность, с какой он рисовал детали такого покушения, доказывали, что все сказанное им тщательно продумано… Такие планы могли вынашивать сотни тысяч терзаемых террором. Но от генерала следовало ожидать, что он не станет искать обходных путей, а открыто начнет действовать так, как подсказывают ему его понимание сути дела и его совесть»[12].

      Сначала Гальдер надеялся на конфликт из-за Судетской области, однако подписание в два часа ночи 30 сентября 1938 года Мюнхенских соглашений поставило крест на планах заговорщиков – хотя надо сказать, что и планы-то были не очень точными, а лишь «заявлением о намерениях». Гальдер и другие офицеры рассчитывали, что в случае выступления западных держав все произойдет «само собой».

      Гальдер немедленно свернул подготовку к перевороту, конечно же не посчитав свои действия предательством идеи борьбы с режимом. Позже, после войны, он переложил всю вину за успехи Гитлера (в достижении которых он, как начальник Генштаба, сыграл важную роль) на западные державы. В 1969 году в интервью с британским журналистом он так и заявил: «Ведь это ваш, ваш премьер-министр не дал нам расправиться с Гитлером еще в 1938 году!»

12

Гизевиус. Указ. соч. С. 269–270.