Обнаженная тьма. Елена Арсеньева

акцентом. – Армянское радио отвечает: возьмите еще один паяльник.

      «Кавказец» снова хохотнул и начал медленно засучивать рукава.

      Александра завороженно смотрела, как он это делает.

      Под курткой от спортивного костюма у него была обычная красно-синяя клетчатая рубаха, и, когда «кавказец» расстегивал манжеты, одна пуговка оторвалась и упала на пол. Шепотом матюгнувшись, он поднял пуговку и спрятал в карманчик куртки. Подкатал до локтя оба рукава и какое-то мгновение постоял, задумчиво глядя на Александру. Под этим взглядом она влипла в холодную, влажную стену, подавляя испуганный писк, который забился в горле.

      Похититель кивнул, довольный ее откровенным страхом, и оглянулся на своих спутников. Словно по сигналу, тот, что принес лампу, поднял ее как можно выше, а другой включил видеокамеру.

      Александра смотрела на красненький глазок, щурясь и мигая от яркого света.

      – Говорить будешь? – прозвучал голос «кавказца».

      Александра слабо мотнула головой, вряд ли соображая, что делает, потому что мысли были заняты совершенно иным. «Что он со мной сделает? – мелькало в голове. – Начнет душить? Ручищи огромные, волосатые, и какой кошмарный шрам повыше запястья! Или будет отстреливать пальцы, как в тех жутких кадрах про похищенных чеченцами людей? Но где пистолет?»

      Словно это сейчас было самым важным в жизни, она пристально всматривалась в руки и фигуры похитителей, пытаясь определить, где у них может быть спрятано оружие. А впрочем, это и правда было самым важным в жизни: понять, убьют тебя сейчас или немного погодя.

      Вроде бы никакого оружия ни у кого не видно… Но когда она снова посмотрела на «кавказца», то обнаружила, что он так же неторопливо, как засучивал рукава, спускает штаны.

      Александра коротко вскрикнула – и онемела, словно подавилась. «Кавказец» что-то такое мусолил в руках… кошмарное! Оно росло и менялось при его осторожных, ласкающих прикосновениях, и Александра с ужасом смотрела на эти превращения. Она и хотела бы зажмуриться, но не могла.

      – Говори, а то целку порвем, – сказал человек с видеокамерой, который старательно запечатлевал на пленку вызывающе торчащий над синими спортивными штанами орган. – Лучше говори, он ведь у нас обыкновенный маньяк, не успокоится, пока кровью не зальешься.

      «Кавказец» хмыкнул, шагнул к Александре:

      – Снимай штаны и ложись. Чего сидишь, как девочка?

      – Посвети мне сбоку, – буднично попросил напарника человек с камерой, заходя так, чтобы было лучше видно Александру, подтянувшую коленки к подбородку.

      Лампа переместилась, и в это мгновение сильная рука «кавказца» вцепилась Александре в волосы и прижала ее лицо к его горячему, дурно пахнущему животу. Вырвавшись из оцепенения, Александра забилась, задергалась, отталкивая его, и, к своему несказанному изумлению, была тотчас отпущена.

      – Я скажу! Я скажу! – хрипло выкрикнула она, заслоняясь руками, чтобы не видеть это, торчащее.

      – Врет