Сокровища наместника. Алекс Орлов

городские воры особенно любили охотиться. Впервые попав в город, деревенские восхищались, терялись, и в таком восторженном состоянии у них было проще увести кошелек, хотя они, по деревенской моде, прятали его в зашитом кармане.

      В ход шли всякие розыгрыши, вроде случайного столкновения, улыбнувшейся девушки или самого простого: это не вы уронили золотой?

      Холщовые штаны, такая же рубаха, куртка поверх – добротная, с подкладкой. Башмаки тоже хорошие, такие шьют богатым лавочникам.

      «Надо не замарать обувку и куртку», – подумал Циркач, в очередной раз подходя к клиенту совсем близко, когда впереди образовался затор.

      Напротив богатой лавки, торговавшей серебряной посудой и дорогой, шитой золотом одежды, с ломовой телеги сгружали привезенный комод с медными ручками. Комод был дорогой, и вокруг него суетились с десяток столярных подмастерьев со старыми овчинами на подстилку.

      Лошадь дергала, хозяин лавки нервничал и бегал вокруг комода, мешая подмастерьям, а под его большим животом на вышитом поясе болтался кошель, набитый за день торговли золотыми терциями.

      Заметив это биение под полой бархатного сюртука, Циркач почувствовал, что во рту у него сделалось сладко от желания немедленно срезать сумку. Однако сейчас он был при другом деле и никак не мог отвлечься на кошелек.

      Вдруг из толпы выскочил пройдоха и быстрым движением срезал бритвой шнурок золотой сумки.

      Не успел кошель упасть на брусчатку, как пройдоха подхватил его и бросился бежать – прямо навстречу Циркачу и его клиенту.

      Циркач сразу узнал пройдоху, это был вор из предместий, который не должен был тут появляться, ведь за нарушение границ били. Но сейчас Циркач не мог призвать мерзавца к ответу, ведь ему предстояло сделать куда более важную и серьезную работу.

      Когда вор поравнялся с клиентом Циркача, тот резко ударил его в грудь, заставив остановиться, а вторым ударом выбил из рук кошелек. Вор на мгновение опешил и бросился бежать, а Счастливчик поднял кошель с золотом и направился к голосящему лавочнику.

      – Вот, хозяин, держи сумку и больше не плошай.

      Толпа ахнула. Кто-то стал звать стражников, и они вскоре объявились – усатый сержант и два монгийцы. От сержанта пахло спиртным, монгийцы были трезвыми.

      – Что за шум, кто звал стражу?! – строго спросил сержант.

      – Все в порядке, господин Лурдик, вор убежал, а казну мне вернули!.. – обрадованно сообщил лавочник и сунул сержанту медную монету в десять денимов.

      – Хорошо, что вернули, – сказал сержант и поправил съехавшую набок шляпу. – А то бывает… не того…

      Он выразительно посмотрел на лавочника, и тот добавил монетку в пять денимов.

      – Другое дело, это самое. А это кто, злодей?

      Сержант уставился на Мартина в упор и даже коснулся его носа своими усами.

      – Что вы, сержант, это наш благодетель, герой! Честный человек, он казну вернул! Я его теперь не отпущу, милости просим ко мне в апартамент, господин хороший!..

      И лавочник потащил Мартина за собой, разом потеряв интерес к драгоценному