Оруженосец в серой шинели. Александр Конторович

она не любит чужаков, особенно женщин. Поэтому твоя мать так редко сюда приезжает. В эти моменты «каменная вдова» особенно возмущена – это чувствуют люди и лошади.

      – Но ведь ты – ты же не чужой тут?

      – Чужой… Только твоего отца она признала хозяином и повелителем и выполнила его волю. Я думаю, что, отправляясь тогда в горы, он уже знал о том решении, которое примет по возвращении. Скорее всего – знал. Даже не могу подумать, каково это – с каждым днем ощущать приближение собственной смерти? Знать это и ничего не предпринять?

      Он поднимает флягу и делает глубокий глоток. Закрывает горлышко и убирает флягу в поясную сумку.

      – Это вино распорядился привезти сюда он… Только вот обоз пришел к уже рухнувшим стенам. А твоя мать приказала отправить это нам – все, что привезли. И впредь скупать весь урожай с этих виноградников – теперь это пьем только мы.

      Знаменитое бодрящее вино Лесных Котов. Многие вельможи считают за честь получить к своему столу хотя бы бочонок! Но этим распоряжается лично Старик, который не отличается особенным мотовством и щедростью – такая благодать распространяется только на своих. Семья рядового Кота могла получить в дар целую бочку, а местный барон только тоскливо вздыхал, глядя на небольшой обоз под флагом с кошачьей головой. Правда, моя мать тоже иногда делала такие роскошные подарки – графство вообще славилось своими винами и настойками. Они по праву считались вершиной винодельческого искусства, торговля ими приносила нам неплохой доход. Но продавалось далеко не все. Некоторые напитки (по слухам, составленные еще моим отцом) готовились в очень ограниченном количестве и только для наших воинов.

      – Ладно! – Лексли встает. – Проверю посты и спать! Ты со мной?

      – Посижу еще тут немного…

      – Не засиживайся!

      Темная фигура воина исчезает во мраке совершенно бесшумно. Только лишь он стоял рядом – и вот, лишь легкое дуновение ветерка напоминает о его присутствии. Мне бы так уметь!

      Но я еще слишком молод…

      Наклоняюсь, поднимаю с земли несколько веток и бросаю их в огонь.

      Тихо…

      Только редкие ночные птицы посвистывают где-то вдалеке, и иногда нарушают тишину оклики часовых.

      Со стороны развалин тянет прохладой, и я невольно поеживаюсь. Подбросить еще дров?

      Новая охапка поленьев летит в огонь.

      Взметнувшиеся искры на какое-то мгновение заставляют меня прикрыть лицо рукой. А когда моя рука опускается вниз – напротив меня сидит темная фигура воина в доспехах…

      Лексли?

      Уже вернулся?

      Нет… это не он.

      Доспехи работы мастера Ганта трудно перепутать еще с чьими-либо, а на воине явно не они.

      Темные глаза уставились на меня – и словно дрожь прошла по всему телу!

      – Так вот ты какой стал!

      Уставший голос, слово воин только что вышел из тяжелой битвы.

      Он чуть шевелится, и пламя костра взлетает выше…

      Тень!

      Он не отбрасывает тени!

      Призрак?

      Но