Народная Русь. Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. Аполлон Коринфский

на эти ласки всякими плодами земными. Что ни новая весна – то и новое проявление бессмертной любви богов-праотцов представало пытливому взору пращуров народа-пахаря.

      Позднейшие времена славянского язычества перенесли понятие о небе (Свароге) на Святовида (Световита), отождествленного с первым, но принявшего в суеверном народном представлении более определенный облик. По свидетельству летописца, в древней Арконе существовал главный храм этого бога, куда стекались на поклонение паломники изо всех земель славянских. Здесь стоял идол Святовида; и был этот идол выше роста человеческого, было у него четыре бородатых головы, обращенных в четыре стороны света белого. В правой руке находился у него турий рог с вином. Обок лежало освященное седло Святовидово, у пояса висел его меч-кладенец. При храме содержался посвященный богу богов славянских белый конь. К Святовиду обращались жрецы с молитвами о плодородии; по его турьему рогу было в обычае гадать об урожае. Налитое в рог вино являлось олицетворением плодородного дождя. Сохранились на Руси предания и о других олицетворениях земного плодородия – о Даждьбоге милостивом да ласковом, о Перуне – объединявшем в себе милость с грозной силою, бога-плодоносителя – с богом-громовником. Позднее передал пахарь-язычник первое свойство повелителя громов небесных Светлояру (он же – Ярило и Яр-Хмель).

      Озарились тонувшие во тьме дебри языческой Руси лучезарной зарею христианства; шли годы, из годов слагались века. И вот – потускнели облики древних богов; перенесло живучее народное суеверие приурочивавшиеся им свойства на святых угодников Божиих. Зазвучали в крылатом народном слове некогда чуждые русскому сердцу, но с течением времени сроднившиеся с ним, как бы приросшие к нему, имена новых, более надежных, заступников народа-земледельца, отовсюду охваченного грозными объятиями природы: Илья-пророк, Никола-милостивый, Петр и Павел, Власий и другие. Исчезла с течением времени, изгладилась в народе даже самая память о древнеязыческих, вызванных из окружающей природы богах. Не сам русский народ дошел до искусства пахать-засевать землю: научили его этому, – если верить его старым сказаниям, – небесные покровители. «Ей, в поле, поле, в чистейком поле», – поется, например, в одной подслушанной исследователями-собирателями словесной старины малороссийской песне: «Там же мий оре золотым плужок, а за тим плужком ходит сам Господь; ему погоняет та святый Петро; Матенка Божя семена носит, насенечко носит, пана Бога просит: – Зароди, Божейку, яру пшеничейку, яру пшеничейку и ярейке житце! Буде там стебевце саме тростове; будут колосойки, як былинойки, будут копойки, як звездойки; будут стогойки, як горойки; сберутся возойки, як чорны хмаройки!..»

      Десятки, сотни сказаний ходят по Святой Руси, ходят, клюками о сырую землю опираются, походя – о божественных пахарях речь ведут, цветами воображения приукрашенную. Падают эти яркие, не блекнущие от дыхания времени цветы, осыпаются лепестками их на тучную ниву народную, – русскому сердцу о стародавней старине живую весть подают.

      Отвела