Веник алых роз. Дарья Калинина

к нему. – Убирайтесь прочь!

      Но не на ту напал. Мариша плотно прикрыла за собой дверь, подошла к режиссеру и села напротив него. Столпов находился, на ее взгляд, в весьма перспективном для дружеской беседы настроении. После двухсот граммов коньяка, Мариша знала это по собственному опыту, язык у человека обычно развязывается, и хочется блеснуть красноречием. Мариша твердо решила, что она такую возможность Столпову предоставит.

      – Что вам от меня нужно? – устало спросил у нее Столпов. – Видите же, у меня горе.

      – Вы так любили Нинель? – сочувственно спросила у него Мариша.

      – Любил? – переспросил у нее Столпов. – Да я на нее молился! На ней держался весь театр!

      – Как это? Она была настолько талантливой актрисой?

      В глубине души Мариша была поражена. Хотя она видела Примакову на сцене всего один раз, но ей не показалось, что игра актрисы заслуживала похвалы.

      – Лучше сказать, талантливой стервой! Вот кем она была на самом деле! – развеял Маришины сомнения Столпов.

      И тут слова полились из него рекой. Марише только и осталось, что слушать его пьяную исповедь и отделять зерна от плевел. Впрочем, суть была и так ясна. Лет пять назад госпоже Примаковой привалило счастье. Ей удалось заполучить в свои любовные тенета одного весьма влиятельного и богатого банкира. Тот слыл меценатом и не жалел денег на спектакли, в которых главные роли получали различные звезды и звездочки, которым посчастливилось привлечь к себе внимание господина Климентия.

      – Но в Нинель наш банкир крепко втюрился, – пьяно втолковывал Марише Столпов. – Другие финтифлюшки тоже на него губенки раскатывали, да только никто дольше двух месяцев рядом с ним не удерживался.

      – А Нинель?

      – Нинель с ним уже почти пять лет, – уважительно произнес Столпов. – Такая женщина знает, как обращаться с мужчинами.

      – А что же она замуж не вышла за этого банкира?

      Столпов покачал головой.

      – Н-не мог он на н-ней ж-ж-ж-ж…

      Смысл уже был ясен, но, увы, проклятая буква никак не хотела кончаться.

      – Он не мог жениться? – подсказала ему Мариша, сжалившись над мужиком. – А почему?

      – Потому что уже ж-ж-ж…

      – Женат? – догадалась Мариша. – Господин Климентий женат?

      – Да, и развестись он со своей тощей мегерой никак не может, – отозвался Столпов и даже рукой махнул: мол, безнадежно, пробовал банкир, не выходит ничего у бедняги. – Да Нинель особо и не настаивала на браке, – договорил он.

      – М-да? – скептически переспросила у него Мариша. – Не настаивала? В самом деле?

      По ее глубокому убеждению, ни одна нормальная женщина, перешагнув тридцатилетний рубеж, не откажется захомутать хоть плохонького банкира, попадись он ей на пути. Тем более что Нинель этот роковой рубеж перешагнула довольно давно. И грех было бы бросаться перспективным женихом только из-за какой-то там вредной жены.

      – Вот я Нинель двадцать раз предлагал руку и сердце, – продолжал откровенничать с Маришей