Красотка на все руки. Дарья Калинина

сказала она. – В моем возрасте такие приключения уже не вызывают восторга.

      Ее никто не задержал. И, помедлив немного, она кинула странный взгляд на Светку, которая устроилась рядом с Сергеем, потом кинула полный сочувствия взгляд на Карину, полный укоризны – на сына, снова вздохнула и ушла. Никто не обратил на ее уход никакого внимания. Каждый был слишком занят своими собственными мыслями.

      Первым нарушил молчание Витька.

      – Если твой дед прав, то пес теперь еще больше озлобится, – произнес он, ковыряя перочинным ножиком ногти. – Может быть, тебе лучше уехать отсюда? На время?

      – Ни за что! – неожиданно твердо заявил Валя. – Это мой дом! Я давно мечтал о своем собственном доме. Я его строил, вкладывал в него силы и деньги. Поверьте мне, и немалые. И теперь, когда дом наконец готов, я никуда отсюда не уеду!

      – Сегодня пес зарезал кроликов, завтра доберется до кур, а там… Глядишь, и на людей нападать начнет. На одного человека он уже напал.

      – Вот именно! Тот тип сам сказал, что остался жив только благодаря нам. А если бы мы не пришли? Что бы с ним было? Эта зверюга вернулась бы и загрызла парня насмерть!

      Витька всего лишь озвучил те мысли, которые бродили в головах у всех. И именно поэтому, услышав произнесенные вслух их собственные мысли, все похолодели. У впечатлительной Леси, представившей себе истерзанное тело Олега, так и вовсе дыхание в груди сперло. И несколько мучительных мгновений ей казалось, что ее легкие окончательно атрофировались и сейчас она задохнется.

      Наконец ей удалось справиться с нервным спазмом. Воздух пошел в легкие. И Леся застонала от облегчения. Но остальные восприняли ее стон по-своему.

      – Не ной! – раздраженно бросила ей Танька. – Не нагнетай обстановку. Вале и без тебя страшно!

      Это было не самое умное ее замечание. Услышав, что его считают трусом, Валя обозлился.

      – Я поймаю эту тварюгу! – воинственно заявил он. – Не хватало еще, чтобы мои гости или я сам кого-то опасался на собственной земле!

      – Но тварь поселилась тут без твоего разрешения.

      – Тем более! Если зверь не хочет добром понимать, кто тут хозяин, то я ему докажу.

      – Что докажешь?

      – Не докажу, так покажу!

      – Что же ты ему покажешь?

      – Уничтожу тварь, и все тут!

      Лицо Вали при этих словах исказилось от гнева. Глаза сверкали. А брови встопорщились, словно иглы у дикобраза. Несмотря на долгое знакомство, подруги видели Валю если не в ярости, то, во всяком случае, в состоянии, близком к ярости, впервые. И были поражены. Светка, судя по всему, тоже. Ее словно ветром снесло с матраса, на котором она мило ворковала с Сергеем.

      – Валя, Валечка, – примирительно забормотала она. – Не злись так. Подумаешь, бродячая собака! Плюнь и забудь! Не стоит так злиться!

      Но Валю уже понесло:

      – Не допущу! Не допущу, чтобы в моем собственном доме, на моей собственной земле творилось черт знает что такое!

      – Валечка! Но что же делать?! –