Тайны прошлого. Занимательные очерки петербургского историка. От Петра I до наших дней. Андрей Епатко

жители преподнесли «живого большого осетра, плававшего в корыте»[125]. Других подробностей о пребывании высокого гостя в этом селе нет, однако вряд ли император проявил бы интерес к могиле ссыльной княгини, умершей семьдесят лет назад.

      Но перейдем к наиболее ценному для нас источнику; он представляет собой путевые записки неизвестного автора, который в 1832 году посетил Верхний Услон и оставил, таким образом, самое раннее упоминание о полузабытой могиле Дарьи Меншиковой. К тому же автор записал единственное в своем роде местное предание о погребении княжеской супруги, бытовавшее в приволжском селе.

      Ссыльный князь Меншиков обедает с детьми на пути в Сибирь. Французская гравюра 1794 г. Судя по тому, что княгиня отсутствует на изображении, семья Меншикова уже оставила позади Верхний Услон

      Стоя у одинокой могилы, путешественник вспоминает, что Дарья во время ссылки лишилась зрения. По его образному мнению, это произошло, «как бы для того, чтобы [княгиня] после блеска и пышности не видела своего уничижения (унижения. – А. Е.)»[126]. Затем автор сообщает любопытную информацию: княгиня Меншикова умерла близ селения Вязовы[е] горы, но была погребена в Услоне. «Вельможный страдалец, – пишет путешественник о Меншикове, – читал над нею молитвы, сам ископал могилу и предал здесь [земле] бренные останки своей супруги. Старожилы Услонские, – продолжает автор, – по рассказам своих отцов, говорят, что, когда тело Княгини Меншиковой было привезено в их селение и когда Священник спрашивал Пристава, находившегося при несчастных, как отпевать покойную, сей последний отвечал ему, что нет никакой надобности спрашивать о достоинстве и происхождении умершей. Над прахом ея и, вероятно, уже впоследствии времени положен камень и сооружена была церковь. Но сия церковь давно уже сгорела, и во время пожара поверхность камня над прахом Меншиковой изстресклась, а потом, оставшись без всякой защиты от воздушных перемен, во всех местах искрошилась. Посему [из] надписи, изсеченной на сей поверхности, уцелела только самая малейшая часть, и мы, при всех усилиях, могли разобрать только следующие слова: Здесь погребено тело рабы Божiей Д…»[127].

      Размышляя о превратностях судьбы супруги Меншикова, автор пишет следующее: «Будущая теща Императора Петра II не удостоилась даже того, чтобы при отпевании тело нарекли Княгинею. Sic transit Gloria mundi! (Так проходит мирская слава. – А. Е.)»[128]. Этим крылатым латинским изречением путешественник завершает свой рассказ об одинокой могиле Дарьи Михайловны.

      Стоит отметить, что последующие историки XIX века допускали существенную ошибку, когда писали, что латинское изречение было высечено на могильном камне княгини. Как видим из первоисточника, на камне читалась простая эпитафия на русском языке.

      Услонское предание убедительно повествует, в какой секретной обстановке было предано земле тело опальной княгини: ни священник, ни местные жители не знали и не должны были знать, кого похоронили в их селе. Сама же надпись на могильном камне появилась, несомненно, позже,

125

Приволжские города и селения в Казанской губернии. Казань, 1892. С. 97.

126

Ры…..н. Исторические прогулки из Казани к селу Верхнему Услону // Заволжский муравей. Казань, 1832. Ч. II. С. 827.

127

Там же.

128

Там же.