Юность под залог. Анна Богданова

не собирался.

      – А ведь и правда! – призадумался менеджер. – Может, мы с вами и в самом деле родственники?

      – Тогда, Юраш, ты мне стол должен продать по закупочной цене! – захохотала Дроздомётова и продолжила свое повествование: – Так вот, семья дяди Павла неплохая была, но жадные они все до невозможности! После Павла Авдотья Иванна родила наконец мою мамашу – Зинаиду. Но о ней отдельный разговор – ее, мать мою, мы оставим на десерт.

      Вслед за ней на свет появился Иван – пятый по счету. Несчастный человек! Провоевал на фронте около шести месяцев, но врал, что прошел всю войну. Он был нечаянно подстрелен своим товарищем – рядовым Быченко из винтовки Мосина. Дядю Ваню, конечно, демобилизовали. И вся его трагедия состоит в том, что он мечтал сорвать фашистское знамя с рейхстага, в то время как получил ранение в самое мягкое место! Да! Вы не представляете, как он страдал! Очевидно, пуля задела какой-то важный нерв или позвонок, и его комиссовали. Пять лет сидеть не мог! Но его жена Галина Тимофеевна...

      – Так он был женат?!! – отчего-то удивился Юрий.

      – Конечно! На этой самой Галине Тимофеевне, которая всю жизнь проработала химичкой в школе – преподавала химию в старших классах. Если б ты только, Юраш, знал! Ей ученики (мальчишки, конечно) проходу не давали! Табунами ходили! Ухаживали за ней всячески, подарки дарили! Уж не знаю, чем она там с ними занималась на факультативных занятиях, но то, что моя родительница застукала Галину Тимофеевну с моим отцом на бабушкиных поминках в весьма, весьма пикантный... ах, да что уж там пикантный – просто-напросто кульминационный момент сексуального наслаждения, мне доподлинно известно.

      – Прямо на поминках? – поразился Юрий – теперь его ухо присосалось к телефонной трубке, как навесная мыльница к стене. – Невероятно!

      – Представьте себе, на поминках, – подтвердила Аврора Владимировна как нечто само собой разумеющееся. – Так вот, Галина Тимофеевна к ранению мужа отнеслась благодушно, то есть оно не смутило ее, и родила ему дочь Любашку – мою двоюродную сестру, которая старше меня на шесть лет. Вообще, что мамаша, что дочь не отличались целомудрием. Любаха, к примеру, отбила у меня Славика, когда мы отдыхали на море. Тот влюбился в меня, а я была еще несовершеннолетняя... Ну и кузина моя тут как тут – мужика совратила, забеременела от него и родила Димку. Славка, конечно, как порядочный человек, женился на ней, но через год сбежал.

      После Ивана Матвеевича родилась Екатерина (самая младшенькая), и мой дедушка Матвей Терентьевич умер. Тетя Катя была особой легкомысленной – обожала красное крепленое вино и своего дурака Леньку Дергачева. Они так скандалили! Так скандалили! До драк дело доходило! Ревновали друг друга, как два идиота! Потом мирились и Екатерина обычно забеременевала. Детьми она занималась мало – то сдавала их в детский дом, то обратно забирала... А однажды стибрила у моей мамаши единственный серый костюм, в котором та ходила на работу. О какая была!

      – Прямо Сонька Золотая Ручка какая-то! – высказался Юрий.

      – Ну до Соньки-то ей далеко!