Гений из Гусляра (сборник). Кир Булычев

себе даже рюмку этого зелья... Понимаете, мы с Бруно столько лет боялись, столько лет таились, что начали записывать некоторые результаты своих размышлений лишь недавно, с начала девяностых годов. Кое-что осталось от папы...

      – Я не получил настоящего образования, – сказал Бруно. – Приходилось самому проходить университеты.

      – А ваш отец?

      Дверь из коридора открылась, сунулась рожа Марии Семеновны, женщины пожилой и толстолицей.

      – Я вам сама скажу, они от страха врать будут, – заявила она. – Василий Генрихович – чистой души человек. Он всегда здесь жил, еще с тех времен...

      Бруно Васильевич кинулся к двери и захлопнул ее, чуть не прищемив нос соседке. И уже сквозь дверь закричал:

      – И не смейте вмешиваться в нашу жизнь!

      – А сколько можно трепетать? – слышалось из-за двери. – Времена у нас другие пошли!

      Из-за занавески послышался стрекот пишущей машинки.

      Это настолько удивило Льва Христофоровича, что он сделал шаг и заглянул за занавеску. Он увидел, что мама поставила на колени старинную портативную машинку и строчит на ней.

      – Не обращайте внимания, – сказал Бруно. – Это у нее рефлекс. Это у нее от волнения и от шампанского.

      – А нельзя ли мне ознакомиться...

      – Ничего интересного вы не найдете, – сказал Бруно Васильевич. – Не надо копаться в прошлом.

      Мама оторвалась от машинки.

      – Я вечно воюю с мальчиком, – сказала она. – Но он у нас кормилец. Куда мне без него? Возьмут в приют, машинку отнимут. Вот я и помру.

      – Времена изменились. – Минц повторил слова соседки. – Чего вы боитесь? При удачном стечении обстоятельств доказательство теоремы Ферма принесет вам сотни тысяч долларов.

      – Вы думаете, что мы – выжившие из ума анахореты! – закричала мама. – Мы не хуже вас знаем, что времена изменились. Мы уже семь лет как посылаем наши статьи и заметки в серьезные журналы. Нам даже не отвечают.

      – Но почему?

      – Что бы вы сделали на месте редактора журнала «Природа», если бы получили статью о практических проблемах бессмертия с обратным адресом «Великий Гусляр, улица Кривобокая»? Не пожимайте плечами, у них там тоже есть мусорная корзина. Так что для нас нет разницы между террором и демократией...

      – Вы преувеличиваете! – возмутился Минц. – Я сегодня же напишу письмо главному редактору журнала «Природа», кажется, там Александр Федорович. Чудесный человек, большой ученый...

      – И подпишетесь: «профессор»?

      – Разумеется.

      – У вас мафия похлеще уголовной, – вздохнул Бруно.

      Из-за занавески донесся мамин голос:

      – Сынуля, напомни постоянную Планка. Совсем склероз заел.

      – Мама, не позорь наше семейство! – воскликнул Бруно Васильевич. – Энергия равна аш эф, где эф – частота осциллятора...

      – Аш и будет постоянной Планка. – Минц поддержал Бруно Васильевича.

      – Спасибо, мальчики, – откликнулась мама.

      На этажерке громоздилась кипа машинописных листов.

      –