Золото шаманов. Юрий Гаврюченков

хотел причинить ей вреда. Дело в том, что кора при высыхании имеет свойство усаживаться и трескаться в силу неоднородности структуры. А у скрученной в трубку грамоты усадка внешнего слоя оказывается существеннее, чем у внутреннего. Поэтому, если её на сухом воздухе передержать, восстановить потом будет гораздо сложнее. Так что своевременное знакомство с лабораторией консервации и реставрации документов Российской академии наук завещанию Посника явно не повредит.

      Ощутив на шее зуд, я привычным движением хлопнул себя ладонью, беззлобно ругнувшись при этом. Ладонь оказалась в крови и я вытер её о камень.

      Комары зажрали меня вконец, поскольку репеллент я так и не добыл. Устроив Маринку в пансионате Старой Руссы, где она могла вволю поплескаться в минеральной водичке и отведать целебной грязи, с чистой совестью отвалил на раскопки. В суматохе одеколон «Гвоздика» оказался позабыт.

      Впрочем, комары почти перестали меня доставать. То ли я им приелся, то ли успел незаметно мутировать и стал несъедобен, но кровососы утихомирились. Вчера и сегодня их было не заметно. Может быть сказывался темп работы – кубометров грунта я вывернул столько, что вполне мог претендовать на Стахановский рекорд. Два солдата из стройбата заменяют экскаватор, а я один заменил наверное целый взвод. Труд, однако, впустую не пропал: я отыскал всех восьмерых указанных Посником идолов, а девятым был жертвенник, под которым он ухитрился зарыть сбережения. Камень, конечно, великоват, ворочать его мог человек атлетического сложения. Коренные же новгородцы, ильменьские славяне, преимущественно низкорослы. Ещё одно свидетельство в пользу того, что Онкиф был родом из приезжих. Должно быть, потомок «жерцов», сопровождавших истуканы.

      Ну и здоров же он был! Я замучился толкать ломом толстенную круглую плиту. Мужичина ты, простофиля! Навалил сверху жертвенник и решил, что надёжно спрятал. Но от настоящего копателя не спрячешь! Он достанет везде. И никакие моленья первобытным богам не спасут, чему свидетельство тысячи разграбленных могильников, начиная от скифских курганов, заканчивая египетскими пирамидами. Раскопщик всюду пролезет. Там, где он побывал, археологу делать нечего. Побывал, разумеется, профессиональный кладоискатель, а не Том Сойер с лопатой.

      Пыхтя и отдуваясь, я ворочал глыбу как трактор, пока не сдвинул в сторону. Теперь осталось взять в руки шанцевый инструмент и завладеть сокровищем, но я почувствовал, что надо сделать перерыв. Близился вечер, а я порядочно устал. Торопиться было некуда и перед тем, как превратиться в обладателя трёх с половиной пудов серебра, следовало поужинать.

      Костёр разжёг прямо в раскопе. Сложил дрова на жертвеннике и запалил огонь. Это экзотично и символично! Новое поколение выбирает богом Маммону. Находя в попирании языческого пантеона определённое удовольствие, я уселся на ближайшего к очагу истукана, который когда-то был великим властителем душ, и следил за дровами, а когда они прогорели, разложил над угольями прутики с хот-договскими сосисками. Вот так-то, господа Велес, Сварог и Сварожич, клал я на вас… сосиску! Упершись сапогами в жертвенный