Золото шаманов. Юрий Гаврюченков

вот ещё, смотри, – постучал он костяшками пальцев по стеклу последнего гроба, – пуленепробиваемое.

      Я посмотрел. Окошечко и в самом деле было затянуто каким-то полупрозрачным стеклом.

      – Многослойный триплекс, – похвастался Костя. – Пять сантиметров толщина!

      – Возможно и куплю, – сдался я. – Бронированный гроб мне позарез нужен. Я у тебя одну штуковину хотел приобрести.

      Мы зашли в комнату. Костя достал из серванта коньяк. При виде алкоголя меня передёрнуло.

      – За рулём, – поспешно заявил я.

      Костя убрал бутылку обратно.

      – Я зачем пришёл-то: ствол нужен. Чё почём у тебя?

      – Макарка есть старый и тэ-тэ в смазке.

      – Давай лучше тэ-тэ, я к ним привык.

      – Тонна.

      – Не вопрос! И патронов пару пачек.

      – Патроны есть, старые, чехословацкие, для пэ-пэ-ша.

      – В чём разница?

      – Бьют сильнее, в них пороховая навеска больше. Выстрел громче, отдача резче, пуля пробивает сильнее. Я сам не стрелял, пацаны рассказывали.

      – Ладно, давай что есть. Мне не в тир, отдача не замучает.

      – Четыре сотни, – сказал Костик.

      – Когда? – я отсчитал требуемую сумму.

      – Давай через час около зоопарка.

      – Годится.

      Я вышел из дома и забрался в «Ниву». Костя в квартире оружия не хранил, а если и хранил, то не хотел, чтобы прознали клиенты. Час времени надо было как-то убить и я решил сделать это в обществе милых и ласковых друзей. Не людей, разумеется. Доехал до зоопарка, купил билет и отправился в путь по песчаной дорожке. На душе стало легко и спокойно. Никаких последствий вчерашнего возлияния не ощущалось. Шокотерапия вкупе с плотным завтраком дала поразительный эффект.

      У открытого вольера с муравьедом я задержался надолго. Посмотрел, как зверь лакает из тазика густое розоватое пойло длинным, похожим на тонкую серую змею языком. Голова у муравьеда была удивительно узкой, непонятно даже, где у него помещается мозг. Рот был совсем крошечный, пища не всегда просачивалась в него и животное с фырканьем сплёвывало обратно в тазик. Иногда муравьед задирал попеременно передние лапы, словно приветствуя зрителей.

      Народу для середины рабочего дня в зверинце оказалось необычайно много. Дети с мамашами встречались, кстати, редко. Основной контингент посетителей составляли молодые коротко стриженные ребята со своими тёлками. Они сновали от клетки к клетке, громко смеялись и щёлкали «мыльницами» всё подряд.

      Муравьед продолжал лакать, периодически салютуя лапами. Я обратил внимание, что на газончике среди травки протоптаны дорожки от будки к пню, от пня за будку и кольцом вокруг неё. Муравьед подтвердил мои предположения, закончив трапезу. Прополоскал пасть в ведёрке и отправился на прогулку, следуя трусцой по выверенному маршруту, размахивая широким, похожим на флаг хвостом. С тропинки он не сходил. Зрелище было жутковатое. Казалось, зверь осознаёт своё бедственное положение и старается сохранить спортивную форму в надежде на освобождение. Я вспомнил, как сам нарезал восьмёрки