1993: элементы советского опыта. Разговоры с Михаилом Гефтером. Глеб Павловский

открывается эра проектируемого Мира. В рефлексивной паре большевизм-фашизм более наблюдательным партнером поначалу был фашизм.

      И знаешь почему? Европейский процесс создания государства и общества, растянутый на века, имел вид природного цикла с обманчиво-естественными атрибутами. А тут вдруг, с оглядкой на русский Октябрь, догадались, что власть сооружаема! То, о чем ты говоришь. Когда задачи сооружения власти подняты на инженерный уровень, все хотят в это как-то втянуться и всем находится место. Всех можно сопоставить, упорядочить и соподчинить. Но на деле эти «государственники» сооружают не государство. Социум власти они сооружают.

      Это к тому, что ты сказал о фашизме как технологии конструирования, – идея, что власть можно сделать. Что человек может нечто переступить, чтобы что-то сделать. Я думаю, и Сталин продемонстрировал не то, что всех большевиков или всех кулаков можно уничтожить, а нечто другое. Что власть может найти способ уничтожения любого числа людей втайне от жизни других. Ему для этого понадобилась Сибирь и кое-что еще. Мы недооцениваем роль таких моментов в истории.

      В ХХ веке важны технологии политических сил. Можно обсуждать их специфику, корни, но однажды все технологии сцепляются в новую инженерию. Через новый тип колонизации истории и управления преобразуемым миром. Прежде заявка на такое была немыслима, да и не нужна.

      Любопытно, как плохо все видели глобальный потенциал фашизма. Один Ленин вздрогнул. Эта его странная поездка на Четвертый конгресс Коминтерна¹⁸, когда он сам близок к развязке. Все талдычат, что приход Муссолини к власти – периферийное событие, и вдруг неожиданный ход Ленина. О феномене фашистской власти в Италии как распространимом на Европу и весь Запад. И он заявляет коммунистам всего мира: не подражайте нам, русским большевикам! Как предугадал он вызов, таившийся в фашизме? То, что фашизм не просто манипулирует идеей социализма, нет, – фашизм ее, обрабатывая, прикарманивает. Ленину еще неясно, что выйдет из фашистской обработки большевизма. С учетом того, что и у самого нэповская Россия не вытанцовывается. Чтобы «вытанцовывалось», Ленину нужно заполучить другой мир и другую стратегию. Это мы еще с тобой обсудим, и это очень увязывается с Чаадаевым.

      Примечания

      1

      Здесь и далее реплики каждого из участников диалога оформлены соответствующими шрифтами. Прим. ред.