Человек Точка. Зоя Кураре

будто прочитал мысли Анатолия.

      – Дорого?

      – За все заплачено, бери и пользуйся, пока я добрый.

      – Я всегда говорил, Игорь Федорович, вы человечище!

      Похмелье, как прозрение

      Утром Веня Зюскинд первым из подчиненных Черта получил жесткий, дорогой пендель от шефа в размере штрафа на тысячу долларов. Крик, мат, истерика. Чертков обвинил помощника в том, что тот не контролировал подготовку благотворительного бала, а выжившая из ума Раиса Николаевна погубила не только мероприятие года, но и его дизайнерский костюм запредельной стоимости. Искусственный снег оказался своеобразным детонатором в веренице неприятностей, возникших на благотворительном мероприятии. После бала расстроенный Александр Чертков ночью буйствовал в клубе «Филин», охрана рассказала по секрету Зюскинду, что босс в ночном клубе с большим азартом подрался. Его охранник сидит в отделении милиции, так как взял вину на себя.

      Утро хмурое, пасмурное и недоброе для Александра Евгеньевича. Секретарша принесла ему таблетку от головной боли и лед в прозрачной грелке, чтобы он приложил его ко лбу.

      – Башка разваливается, твою мать!

      – Может, вы отдохнете, Александр Евгеньевич? – суетился оштрафованный Зюскинд.

      – От чего? От жизни? Проследи, чтобы история с ночным клубом не имела продолжения. Бал – полное гавно! Передай Громовик, что теперь вся ответственность за освещение бала возложена на нее. Провели плохо, так пусть хоть журналисты постараются. Такое масштабное мероприятие никто в Задорожье еще не проводил, мы помогли детям … и тому подобное. Ну, ты понял!

      – Александр Евгеньевич, я лично все проконтролирую.

      – Контролер из тебя, Веник, как из меня мать Тереза. Бля, как голова раскалывается! Я хочу пару человек завести в фонд. Вот список людей, организуй мне через час встречи, чтобы я с ними мог по очереди повидаться.

      – Может завтра лучше?

      – Сегодня!

      – Понял, записываю.

      – Ты дебил или имбецил? Что ты записываешь, список на столе! Что ты тут выслуживаешься, как вшивая собачонка? – перешел на фальцет Черт.

      Голова у Черткова болела невыносимо, и этой болью он хотел поделиться со своим помощником.

      – Простите.

      – Бог простит, это не ко мне, – злился Черт.

      Секретарша, пышногрудая Глафира, принесла Черткову завтрак – кофе, теплые рогалики, йогурт, фрукты. Греческое имя Глафира означает «стройная, утонченная». К секретарше Черткова, чья фигура напоминала загорелую гитару, это имя явно не клеилось. Секретарша регулярно сидела на диетах, чтобы гитара не разрослась до размеров контрабаса. Глаша, деловито двигая бедрами, покидала с пустым подносом кабинет шефа, на секунду она остановилась, задумалась и рискнула спросить.

      – Простите, Александр Евгеньевич, снова звонила Елена, говорит вопрос жизни и смерти, она хочет встретиться с вами.

      – Я занят, – отрезал Черт.

      – Может, завтра?

      – И завтра я не свободен.

      – Поняла, Александр Евгеньевич.

      Елена