Монументы Марса (сборник). Кир Булычев

манипулятора положили на стол половинки цилиндра и вытащили свернутый листок. Листок упруго развернулся. Через стекло всем нам было видно, что на нем написано.

      «Галактический корабль «Сатурн». Позывные 36/14.

      Вылет с Земли – 12 марта 2167 г.

      Посадка на планете – 6 мая 2167 г.».

      Дальше шел текст, и никто из нас не прочел текста. Мы не смогли прочесть текста. Мы снова и снова перечитывали первые строчки. «Вылет с Земли – 12 марта 2167 г.» – двадцать лет назад. «Посадка на планете – 6 мая 2167 г.» – тоже двадцать лет назад.

      – Вылет с Земли… Посадка… В тот же год.

      И каждый из нас, как бы крепки ни были у него нервы, как бы рассудителен и разумен он ни был, пережил в этот момент свою неповторимую трагедию. Трагедию ненужности дела, которому посвящена жизнь, нелепости жертвы, которая никому не потребовалась.

      Сто лет назад по земному исчислению наш корабль ушел в Глубокий космос. Сто лет назад мы покинули Землю, уверенные в том, что никогда не увидим никого из наших друзей и родных. Мы уходили в добровольную ссылку, длиннее которой еще не было на Земле. Мы знали, что Земля отлично обойдется и без нас, но мы верили, что жертвы наши нужны ей, потому что кто-то должен был воспользоваться знаниями и умением уйти в Глубокий космос, к мирам, которые можно было достигнуть, только пойдя на эти жертвы. Космический вихрь унес нас с курса, год за годом мы стремились к цели, мы теряли наши годы и отсчитывали десятки лет, прошедшие на Земле.

      – Значит, они научились прыгать через пространство, – произнес наконец капитан.

      И я заметил, что он сказал «они», а не «мы», хотя всегда, говоря о Земле, употреблял слово «мы».

      – Это хорошо, – сказал он. – Это просто отлично. И они побывали здесь. До нас.

      Остальное он не сказал. Остальное мы договорили каждый про себя. Они побывали здесь до нас. И отлично обошлись без нас. И через четыре с половиной наших года, через сто земных, мы опустимся на космодром (если не погибнем в пути), и удивленный диспетчер будет говорить своему напарнику: «Погляди, откуда взялся этот бронтозавр? Он даже не знает, как надо приземляться. Он нам все оранжереи вокруг Земли разрушит, он расколет зеркало обсерватории! Вели кому-нибудь подхватить этого одра и отвести подальше, на свалку к Плутону…»

      Мы разошлись по каютам, и никто не вышел к ужину. Вечером ко мне заглянул доктор. Он выглядел очень усталым.

      – Не знаю, – сказал он, – как теперь доберемся до дому. Пропал стимул.

      – Доберемся, – ответил я. – В конце концов доберемся. Трудно будет.

      – Внимание всех членов экипажа! – раздалось по динамику внутренней связи. – Внимание всех членов экипажа!

      Говорил капитан. Голос его был хриплым и чуть неуверенным, словно он не знал, что сказать дальше.

      – Что еще могло случиться? – Доктор был готов к новой беде.

      – Внимание! Включаю рацию дальней связи! Идет сообщение по галактическому каналу.

      Канал молчал уже много лет. И должен был молчать, потому что нас отделяло от населенных планет расстояние, на котором бессмысленно поддерживать связь.

      Я посмотрел на доктора. Он закрыл глаза и откинул