Вангелия. Анна Берсенева

а самой красивой девушкой в Струмице ее считали уже давно – года два, не меньше. К такой красавице, да еще из хорошей, зажиточной семьи всякий рад был бы посвататься, но жених у Танки уже был, и такой завидный, что другие не обивали понапрасну порог ее дома.

      А ей хорошо было в этом доме, в этом большом саду, где отец ее и дед посадили каждое деревце! Скоро, скоро они с Гораном сыграют свадьбу, а пока – почему же не порадоваться родительской любви, почему не посмеяться, не повеселиться напоследок с подружками?

      Этим Танка как раз и занималась ясным летним вечером. То есть не только этим, конечно: дела всегда найдутся. Вот сейчас за болтовней и смехом девушки собирали ежевику.

      – И тут он ее ка-ак поцелует! – рассказывала Танка, ловко обрывая ягоды с колючих веток. – А она глаза закрыла и убежала!

      Все в очередной раз захохотали, а подружка Милана сказала:

      – Врешь ты все, Танка! Чего ей бежать? Она же сама в него влюблена. А уж как он ее любит…

      – Да она испугалась! – воскликнула Танка.

      Может, Милана снова хотела возразить, но тут до девушек донесся голос Танкиного отца:

      – Танка! Где ты? Зайди в дом.

      – Иду, папа! – крикнула она и, поставив на землю миску с ежевикой, побежала на зов.

      Так и не успела доспорить с подружками о радостных и смешных вещах – о поцелуях, девичьем страхе и мужской любви.

      Когда Танка вошла в комнату, там сидели не только отец с матерью, но и Панде Сурчев, сосед из крайнего дома. Танка немножко удивилась – зачем он пришел? Родители ее были людьми доброжелательными и открытыми, но Панде никогда не бывал у них в гостях. Она видела его лишь изредка, и всегда он был хмур и как-то мрачен. Ну да каким еще быть вдовцу-бедняку, который один растит маленькую дочку?

      – Здравствуй, Панде, – сказала Танка. – Папа, ты меня звал?

      – Здравствуй, Танка, – ответил Панде.

      – Звал, звал, – кивнул отец. – Вот, дочка, Панде пришел к тебе свататься.

      На миг Танке показалось, что она ослышалась.

      – Свататься, говорю, Панде к тебе пришел, – повторил отец.

      Танка вскрикнула и закрыла лицо фартуком. Потом опустила фартук, с надеждой взглянула на мать – может, все-таки ослышалась?

      – Да, дочка, да, – подтвердила та. – Пора тебе замуж. Мы дали согласие.

      – Ну, скажи и ты, что думаешь, – произнес отец.

      Танка вскрикнула, как будто ее рубанули саблей, но не упала, а, рванувшись, выбежала из комнаты.

      – Молодая еще, – объяснил отец. – Что она может думать? Мы согласны, Панде.

      – Ну и хорошо, – кивнул тот.

      Мать зашла к Танке в комнатку уже поздним вечером.

      – Ну все, все, успокойся, – сказала она, садясь на кровать рядом с рыдающей дочерью. – Ты же знаешь, по-другому нельзя. Радоваться надо, что Панде тебя посватал.

      – Как радоваться, мама?! – воскликнула Танка. – Я не хочу! Не хочу за него замуж! Я его не люблю!

      – Я знаю, – кивнула мать. – Думаешь, мы с отцом не хотели, чтобы вы с Гораном поженились? Он офицер, не батрак какой-нибудь, не чета Панде. Но что же делать? Горан – болгарский