Властелин вероятности. Дмитрий Янковский

блеснуло, отразив стены подъезда. В него действительно было видно не много, только самые плотные нематериальные структуры – вялый разборщик под потолком, ждущий очередного скандала между соседями, и оголодавшая за осень родовая кошатница, спиралью свернувшаяся в углу.

      Ничего опасного. Анечка спрятала пистолет и быстро спустилась к выходу из подъезда. Она с облегчением толкнула тяжелую дверь на улицу, но невнятное ощущение тревоги все равно оставалось. Быстро темнело. Девушка торопливо прошла вдоль Седьмой линии, не выпуская из рук зеркальце и ощущая пистолет на ремне.

      Но все прошло без каких-либо приключений, и, вернувшись на базу, Анечка написала подробный отчет с приложением схемы чердака. Отдельно упомянула закрытое мешковиной зеркало и духов, нарисованных явно с натуры.

      Через час выяснилось, что с Бондаревым Его Превосходительство прокололся – никаких признаков вселившегося десантника у шофера обнаружено не было, поэтому вечером он отправил Анечку и Лесика избавиться от ненужного свидетеля. Лесик объяснил Бондареву, что его повезут в Самый Главный Штаб, усадил на заднее сиденье «Нивы», а Анечка села спереди, чтоб в случае чего блокировать выход. Ее бесило, что никто даже не попытался разобраться в причинах такого внезапного приступа безумия, но она, как самая молодая, правом голоса не обладала.

      Они отвезли Бондарева в лес и под угрозой пистолета вывели из машины.

      – Ребята, вы чего? – перепугался он. – Нет, ну подождите!

      Лесик пинком отогнал его подальше в заросли, достал шприц-тюбик с амнезином и вколол ему в ляжку.

      – Что это? – испуганно взвизгнул Бондарев и попытался бежать, но Лесик ловко подставил ему ногу, и шофер кубарем покатился в сырую после дождя траву. Подергался и замер, закатив расплывшиеся зрачки под самые веки.

      Анечка хмуро ждала, присев на бампер машины. Лесик перевернул Бондарева на спину и проверил дыхание.

      – Пульс посчитай, – попросил он девушку.

      Та подошла и положила пальцы на сонную артерию лежащего. Глянула на часы.

      – Сто сорок, – сказала она. – Норма. Шока уже не будет.

      – Зашибись. – Лесик оттянул веко Бондарева и посмотрел зрачки. – Ага. Можно внушать. Алло, человек! Ты меня слышишь?

      Бондарев вяло шевельнул губами, выказывая установление раппорта.

      – Тогда слушай меня очень внимательно. Ты врезался на машине в «шестисотый» «мерс», но денег расплатиться у тебя не было, поэтому владельцы «мерса» вывезли тебя в лес, попинали немного и бросили. Уяснил?

      Губы шофера снова вяло дернулись.

      – Ну и замечательно, – заключил Лесик. – Поехали, а то я жрать хочу до изнеможения.

      – Лесик, а в чем, по-твоему, смысл Прорыва? – решилась спросить Анечка.

      – Что значит – смысл? – удивился Лесик. – Прорыв – это стихийное экзофизическое явление.

      – Ты уверен?

      – Мне наплевать, – признался Лесик. – Хорошая работа, не скучная. Хорошая