Ричард Длинные Руки – маркиз. Гай Юлий Орловский

я поспешно удалялся, граф Гаррос сказал громко:

      – Вот каковы они, невежды! Перед ним прекраснейшая из всех женщин, а он на что пошел смотреть?

      Я ухмыльнулся, представляя, как лорд Водемон морщит лоб, стараясь запомнить для своей классификации те перлы, что я выдал.

      Во дворе знойное солнце тут же окатило лицо щекочущим теплом, дружеским и дающим силы. Слуги наперебой бегут со скамеечками в руках к подъезжающим экипажам, из карет появляются вельможи, матроны с дочками, молодые женщины с сопровождающими, уже с утра скучающими повесами…

      По двору прогуливаются трое разодетых щеголей, шляпы прямо мексиканские, да еще с длинными пышными перьями, красно-сине-зеленая одежда в бантах, застежках, фижмах и рюшечках. Этого достаточно, чтобы с чувством полнейшего превосходства громко хохотать над теми, у кого перья короче или рюшечки не такие кокетливые.

      Я молча озлился, глядя, как сплевывают под ноги выходящим из карет и оглядывают их, словно животных на пастбище. Перед некоторыми, однако, прогибаются и метут шляпами пол, на других смотрят свысока, как на роющихся в загоне свиней, у третьих вообще стараются встать на пути, чтобы их обходили пугливо и униженно.

      Они все разом, словно трое в одном теле, оглядели меня с головы до ног. Поморщились дружно, словно вместо розы нюхнули коровью лепешку.

      Один из них гаркнул громко:

      – Э-э-э… маркиз!

      Оклик бесцеремонный, его друзья тут же оскорбительно захохотали, подчеркивают для тупых, что меня разве что по морде не ударили, вот такие они крутые.

      Я обернулся с вежливой улыбкой.

      – К вашим услугам.

      Он приблизился не спеша. Друзья, посмеиваясь, остались на месте. Этот, заставляя меня ждать, снова с той же оскорбительной медлительностью оглядел уже с ног до головы, будто оценивал, за сколько купить.

      – А какие услуги вы оказываете?

      – Могу в рыло дать, – предложил я любезно.

      Он опешил.

      – Что? Это как?

      – Вот так, – объяснил я охотно.

      От удара в лицо он отлетел на пару шагов, грохнулся на спину и некоторое время лежал, раскинув руки. Из сломанного носа кровь живописно брызнула ярко-красными струями на лицо и подбородок. Щеголь сообразил, что вся кровь на нем – его кровь, подхватился и с диким поросячьим визгом ринулся в дом.

      Я посмотрел на его приятелей с полнейшим непониманием на моем простом медвежачьем лице.

      – Что это с ним?.. Только начали учтивую беседу.

      Они смотрели на меня с застывшими бледными улыбками. Один проговорил наконец, мне показалось, что его трясет:

      – Маркиз… что вы… делаете…

      – А что? – спросил я удивленно.

      – Но вы же… из благородного сословия?

      – Ну да, – ответил я и утер нос рукавом, – а че?

      Он ахнул.

      – Однако же для благородных людей существует благородное оружие…

      Второй добавил с растущим возмущением в голосе:

      – А вы… как какой-то пьяный мужик…

      – А, – протянул я, – вот