Пять баксов для доктора Брауна. Книга 4. М. Р. Маллоу

в объяснения.

      М.Р. Маллоу сидел молча. Он мог не слушать. Он уже и так знал, что подобным образом поступают все коронеры вообще, когда кто-нибудь накладывает на себя руки, потому что в любом другом случае понадобилось бы сообщать в полицию, отправлять тело на вскрытие и добывать кучу бумаг, доказывающих, что смерть несчастной действительно явилась результатом самоубийства.

      Наконец, сын похоронного церемониймейстера развел руками.

      "За три года мне пришлось приводить в божеский вид четыре… пять… нет, шесть дамочек, наложивших на себя руки, – сказал он компаньону в тот вечер, когда они впервые ночевали в "Мигли". – Нет, так: пять дамочек, одна кухарка. Одна отравилась газом, пять – как сговорились… Да, карболовая кислота. Что? Откуда мне знать, зачем! Только одна записку оставила: "Прости и забудь". Забудет он теперь, как же!" "Но почему? – спросил тогда потрясенный М.Р. Маллоу. – Какова настоящая причина?""Настоящая причина? Извольте, сэр. Истерика. От мелахолии. От скуки. От того, что дуры, ржавый якорь мне в корму!"

      Все это молодой головорез, который, если вы помните, всегда считал, что появление женщины в жизни мужчины всегда означает страдания и скуку, объяснил экономке – стараясь быть деликатным.

      Экономка не выдержала потрясения. Она заплакала.

      – Ну что же вы, мисс Дэрроу! – уговаривал Д.Э., пытаясь дотянуться через стол и взять экономку за руку.

      Она схватила его ладонь и спрятала в ней лицо.

      – Ну, что вы? – стоя в неудобной позиции, повторял рыцарь без стыда и совести. – Ну, ничего, что он не убивал! Бывают вещи куда хуже! Ну, не плачьте.

      Ему удалось проявить чудеса ловкости, подняв вторую руку и, удерживаясь в таком положении, поглаживать скорбящие седины. Экономка, всхлипывая, подняла голову.

      – Ну, вот так, – он поправил ей кружевной воротник и сел. – Вот, отлично. А то развели сырость.

      – Вы должны гордиться собой, – сказал Дюк. – Ведь вы все же раскрыли преступление.

      Мисс Дэрроу высморкалась в платок.

      – Какое?

      – Одно из тех преступлений, что совершались и совершаются сотнями. Оставаясь при этом, – М.Р. выдержал эффектную паузу, – безнаказанными. Мужья превращают жизнь своих жен в ад и никто никогда не уличит их, а их жертвы не скажут никому ни слова. Но я, мадам, хотел бы сделать одно замечание.

      Маллоу помолчал еще немного.

      – Помните, на вопрос: "Почему вы сделали это?" миссис Гонзалес все-таки ответила: "О, ничего!" Вы бы тоже так поступили, мадам. Если бы…

      – …его любила! – опять зарыдала экономка.

      – Именно! – подтвердил Джейк. – И наша миссис Гонзалес наложила на себя руки, как делают все – в отсутствие мужа. Которому коронер посоветовал сказать неправду, чтобы не допустить вскрытия тела. Чтобы муж мог оставить тело в доме.

      – Несчастный муж, мадам, добивался не сокрытия преступления, – Дюк опустил ресницы. – Нет, мадам.

      При этом он наступил компаньону на ногу: тот начал пялиться на вазу с конфетами.

      – Значит, – медленно проговорила экономка, – и он все-таки