Издержки профессии, или Перемена участи. Наталья Поваляева

быстро совладал со смущением и ответил:

      – Это смотря откуда считать, сэр. Если, скажем, от Килкенни идти, так выйдет недалеко, а если…

      – Пьешь, Джонни? – перебил его дрозд.

      Джонни от неожиданности аж задохнулся, а затем, разглядывая ворсинки на ковре, промямлил еле слышно:

      – Ну, пью…

      – Ты кончай это, Джонни Макгилл, а не то! – сказал дрозд, но не пояснил, что именно – «а не то». После чего подбросил в воздух свои бумаги, которые тут же превратились в белых мотыльков и скрылись где-то под потолком, встал из-за стола и потушил керосиновую лампу.

      Настала тьма.

      А потом включился свет.

      – Гляди-ка, шевелится, – послышался голос Пата Рябого. – Черти меня раздери!

      – Ишь ты, не убился! – выразил изумление Вуди Пруфрок.

      – Чудеса, да и только, – вторил ему Билли Косой.

      Джонни-Финнеган открыл сперва левый глаз, затем правый, осторожно огляделся по сторонам и сел. Он снова был на Беркли-Роуд, вокруг него валялись обломки лесов и перевернутая лохань с раствором («Неслабо же я летел!» – подумал Джонни), а трое закадычных друзей участливо склонились над ним.

      – Кажись, неслабо я летел! – уже вслух произнес Джонни, к великой радости аудитории.

      – Живой, паршивец! – сказал Вуди и хлопнул Джонни по плечу.

      – Черти меня раздери, – добавил Пат.

      Тут Джонни посмотрел на Пата, сощурив глаза, и вдруг сказал:

      – Кстати, Пат, а где та конторка, что осталась тебе от бабки?

      Патрик Рябой вытаращил глаза и даже забыл обратиться к чертям со своей традиционной просьбой.

      – В ло… ломбарде, уж третья неделя пошла, как снесли, – пробормотал, наконец, он. – Бетси сказала – дома толку от ней все равно никакого, а если она вдруг старинная окажется, так может, удастся выручить гинею или даже две…

      – Так беги скорей и выкупай назад! – вскричал Джонни, все еще сидя на мостовой. – В той конторке есть потайной ящичек, а в нем – семьдесят три золотых соверена!

      – Черти меня… – промямлил Пат и сел на мостовую. – А ты как прознал?

      – Да бабка твоя сказала, – отмахнулся Джонни и стал с кряхтением подниматься.

      Вуди и Билли синхронно покрутили пальцем у виска, а Пат попытался слабо возразить в том смысле, что бабка его уж тридцать лет как покойница. Однако Джонни его не слушал – он был занят своим гардеробом. Брюки были очень уж нехороши – все в строительной пыли и щепках. Джонни потянул из кармана носовой платок, но вытащил не один, а целую гирлянду разноцветных платков, длиною никак не меньше пяти ярдов. Вуди и Билли бочком, как бы никуда не спеша, перешли на другую сторону Беркли-Роуд и там припустили бегом, а Пат Рябой отправился прямиком в ломбард. Джонни же осмотрел полуразрушенные леса, покачал головой и пошел домой.

      С того дня произошло несколько знаменательных событий. Патрик Рябой выкупил из ломбарда конторку, в которой, после нескольких часов поисков, был-таки обнаружен потайной ящичек, а в нем,