Туманный вирус. Сергей Донской

потрясая посохами, но ничего поделать не могли. Овцы совсем потеряли голову от страха.

      Пока джип, дергаясь и буксуя, прокладывал дорогу через стадо, «Нива» двигалась в фарватере. Когда расстояние между машинами сократилось до двадцати метров, Курбатов нажал на тормоз, бросил руль и потянулся за автоматом.

      – Давай, давай, давай! – орал капитан Рахымбеков, которому казалось, что его джип ползет медленно, как черепаха.

      Он был готов своими руками задушить каждую встречную овцу, каждого барана, включая тех двуногих, которые пустили стадо на дорогу. Неожиданно поток лохматых тел поредел. Рахымбеков ударил по газам одновременно с автоматной очередью, раскрошившей заднее стекло. В следующее мгновение «Лендровер» унесся далеко вперед, сделавшись слишком сложной мишенью.

      Рахымбеков все прибавлял и прибавлял газу, зеленая «Нива» отставала все сильнее и сильнее. Угроза отдалялась, а потом и вовсе пропала где-то за очередным поворотом шоссе. Сколько ни смотрел Рахымбеков в зеркало заднего обзора, отражение «Нивы» там больше не появлялось.

      – Ушел, – пробормотал он, а потом радостно загорланил во всю силу голосовых связок: – Ушел, уше-ол!!!

      В следующее мгновение, бросив взгляд вправо, Рахымбеков больно прикусил язык и почувствовал соленый вкус крови во рту. По верху гребня, вплотную подступающему к дороге, мчалась проклятая «Нива», окутанная клубами пыли. До нее оставалось тридцать… двадцать… десять метров.

      Рахымбеков не успел поразиться дьявольской интуиции русского, сумевшего сократить путь и нагнать «Лендровер» по прямой. Мысли вылетели из его головы, сделавшейся звонкой и пустой, как выеденная дыня. Действуя автоматически, он притормозил, надеясь пропустить мимо машину русского, идущего на таран.

      Избежать удара не удалось, и он был страшен. Протараненный «Нивой» джип вынесло на обочину, Рахымбеков вышиб плечом дверцу и вывалился на землю. Падая, он приложился затылком о камень, в глазах у него потемнело, там, во мраке, рассыпался разноцветный салют, а когда зрение прояснилось, он увидел склонившийся над ним мужской силуэт. Секунды две ушло на то, чтобы сообразить, кто это такой и как он здесь очутился.

      – Ты ответишь, – хотел сказать Рахымбеков, но изо рта вырвалось лишь неразборчивое шамканье.

      Столкновение стоило ему нескольких передних зубов.

      Он попытался повторить фразу внятнее, но не успел. Прямо в лицо его летела гигантская рифленая подошва с засохшими стебельками, налипшими на каблук.

      Чвяк! Рахымбеков услышал, как хрустит его переносица и лопаются губы.

      – Не надо, – попросил он, царапая язык об осколки зубов.

      Ничего не говоря, Курбатов исчез из поля зрения. «Ушел», – подумал Рахымбеков с облегчением. Курбатов появился снова, держа на уровне груди большой плоский камень. «Вернулся», – тоскливо подумал Рахымбеков.

      Камень обрушился на его ладони, прикрывшие голову. Так повторилось несколько раз, а потом перебитые пальцы онемели,