Ловушка для вора. Михаил Серегин

словно от сильного удара.

      – Моменто море, – сказал еще Петя Злой, а Филин хихикнул и добавил:

      – Моментально… в море!

      – Итак, – подытожил Седой, – значит, наш маленький друг боится говорить. Интересно, кого он боится больше, чем меня? Кого, пропадлина?

      Ярик молчал.

      – Кого, гнида магаданская?! – сильно повысил голос Седой. – Кого, сука?

      Резко подавшись вперед, Седой подал мгновенный знак. Филин кивнул и, не размахиваясь, врезал Ярику под дых. Тот задохнулся, согнувшись пополам. Филин отступил на шаг, уступая место Пете, который осторожно, оберегая раненую руку, развернулся и заехал Ярику по уху открытой ладонью. От звонкого удара беднягу отбросило в сторону – и вовремя шагнувший вперед Филин поймал жертву за жиденькие короткие волосенки и, рванув его голову вниз, подставил мощное колено.

      Гукнул тупой и сильный удар, Ярик мучительно простонал и мешком рухнул на утоптанный земляной пол подвала. С минуту он, подвывая от боли и страха, ворочался в луже крови, потом затих, негромко всхлипывая и все еще роняя из переломанного носа крупные алые капли, которые действительно почти моментально впитывались в сухую землю.

      – Не говорит, – полувопросительно произнес Седой, – странно… Может, вы ему говорилку отбили?

      – Не-а! – поддержав шутку хозяина, бодро ответил Филин. – Но сейчас отобьем, если хочешь…

      Седой подождал минуту, но с пола ничего, кроме всхлипываний и невнятных бормотаний, слышно не было. Тогда он поднял глаза на Филина и кивнул.

      – Вставай! – зарычал Филин, подходя к лежащему на полу человеку.

      Тот зашевелился и поднял на своих мучителей окровавленное лицо, но не встал, видимо, из-за страха получить очередной страшный удар. Филин пожал плечами и несколько раз сильно двинул лежащего ногой в живот. Тот запищал, и тогда подскочивший Петя Злой левой рукой легко поставил избиваемого на ноги. Качнувшись, Ярик устоял, но, получив от Филина хук с правой, полетел в сторону, а там Петя ловко поймал его на вовремя выставленный кулак. Ярика отбросило назад, он наткнулся на Филина спиной, и Филин сильнейшим ударом в почку опять отправил его на пол.

      – А теперь, – вкрадчиво поинтересовался Седой, – будешь говорить?

      – Бу… ду… – плюясь кровью и плача, выговорил избиваемый.

      Его снова поставили на ноги и удерживали с двух сторон. Ярик поднял трясущиеся руки к залитому кровью лицу и тут же опустил их, не в силах даже утереться.

      – Меня интересует только один вопрос, – медленно проговорил Седой, – куда повезли Лилю? Если ты, сучья кровь, пидор позорный, будешь и дальше молчать, то пацаны тебе жабьи лапки замастырят… Знаешь, что такое жабьи лапки? Это когда бритвой отрезают большой палец, но не до конца, а чтобы он на куске кожи болтался – действительно очень на лягушачьи лапы похоже… Ведь ты, блядина гнилая, терся в том кабаке, где Лиля в последний раз сидела, да? А через два часа, когда ее те уроды из кабака увозили, ты слинял на вокзал. И если бы ты, гнида, в кабаке на Лазурном берегу не засветился,