Отец и сын. Святые благоверные князья Александр Невский и Даниил Московский. Отсутствует

строго блюлся установленный свадебный порядок.

      Три дня длилось в Торопце светлое пиршество. Три дня длилось оно в Великом Новгороде – не из-за любви князя к веселым пирам, а ради желания поделиться своею радостью с народом.

      НЕ В СИЛЕ БОГ, НО В ПРАВДЕ!

      В то время, когда татары разоряли и грабили южные русские города, шведский король Эрик, по прозванию Картавый, созвал знатных вельмож:

      – Медлить нынче нельзя – вся Русь разорена варварами. Видно, Бог наказал схизматиков за то, что не признают власти папы римского! У русских князей не осталось воинов, мы легко завоюем их земли!

      И отправил король в поход своих рыцарей, ведомых знаменитым воином Биргером. Этот Биргер, из рода Фольконунгов – самого могущественного в древние времена, – был женат на сестре короля и за его бездетностью сам рассчитывал занять шведский престол. Вместе с воинами плыли в новгородские земли западные священники, надеясь при счастливом исходе битвы обратить завоеванный православный народ в католическую веру.

      С пением священных гимнов и псалмов, с крестами во главе воинственные шведы сошли на русскую землю в устье извилистой реки Ижоры, берущей начало в Гатчинских озерах. Прежде здесь было, вероятно, большое селение, и корабли из северных морей останавливались в этом месте для перегрузки товаров, чтобы через Ладожское озеро идти далее на Волхов, к Новгороду.

      «Выходи против меня, если можешь сопротивляться! Я уже здесь и топчу твою землю», – отправил горделивый Биргер письмо князю Александру.

      Надменный вызов не смутил юного князя. Точно на турок или на каких-нибудь язычников идут шведы, прикрывая свою алчность знаменем служения Богу! Наверняка многие из них сами не верят в правоту своего дела, а нечистая совесть – неверный союзник.

      – Ждать помощи неоткуда. Земля Русская задыхается под тягостным татарским ярмом. Один Новгород остался нетронутым. Сами пойдем на битву! Ударим на врага и, уповая на Святую Троицу, сокрушим его! – так говорил на военном совете князь Александр.

      Тяжелый колокол звонил не переставая. И прямо от вечевой площади мужи новгородские становились в строй: кузнецы, кожемяки, плотники, пахари, каменщики. Уже к полудню войско было готово к походу. Ожидали князя.

      А князь Александр тем временем слезно молился в соборном храме Святой Софии, упав на колени пред алтарем:

      – Боже всемогущий и праведный! Боже великий и крепкий! Боже превечный, сотворивый небо и землю и поставивый пределы языком, и жити повелевый, не преступая в чужие части… Слыши словеса гордого варвара сего, похваляющагося разорити святую веру православную и пролити хотяща кровь христианскую, призри с небесе и виждь и посети нас, винограда Своего, и суди обидящих мя, и возбрани борющимся со мною, и прийми оружие и щит, и стани в помощь мне, да не рекут врази наши, где есть Бог их? Ты бо еси Бог наш и на Тя уповаем!

      Князь Александр перекрестился, поднялся с колен, принял благословение архиепископа Спиридона и вышел к дружине своей.

      – Братья! Не в силе Бог, но в правде! – произнес