Еще не вечер. Алекс Норк

не дураки же совсем. В смысле ценностей, на которые покушались, что дьякон сказал?

      – В иконостасе, ну и отдельно, на стенах, под которыми подсвечники высокие стоят… – Прокурору удалось разглядеть: кровь прошла еще вбок по скуле под волосами и, наверное, прокапала на пиджак. – В иконостасе были две старые иконы ярославской школы пятнадцатого века, их настоятель городского собора на открытие церкви отдал. Одну пытались выломать, она, вот, удобно как раз стоит почти по центру. Видите, там стрелочка небольшая?

      – Вижу. А та, что на полу валяется?

      – Новое письмо, дьякон сказал – тысяч двадцать.

      – Рублей?

      – Да. Это что-то вроде серийной продукции. Мастерские выполняют их в основном по лекалам.

      – А другая ярославская где?

      – Очень неудобно расположена, сбоку вверху.

      – Да, вижу вторую стрелку.

      – У них, оказывается, для каждой иконы свое непростое место, в зависимости от того, что изображается, – поделился молодой человек как большим откровением.

      – А насколько эти ярославские тянут?

      – Дьякон сам толком не знает. Но дорогие.

      Прокурор поднял голову, что-то припоминая…

      Потом вернулся в прежнее положение и быстро снял телефонную трубку.

      – Чего мучиться, сейчас в Москву позвоним, всё узнаем.

      Через полминуты молодой человек услышал, как шеф поприветствовал какого-то Яшу и стал спрашивать про иконы.

      – Сюжет? Я тебе, сам понимаешь, могу сказать только сухим прокурорским словом, без богословского смысла.

      Он стал вглядываться в фотографии и описывать.

      Однако для человека на том конце, видимо, не очень толково.

      – Не ругай меня, Яша. Я, как аксакал, что вижу, то и говорю… Чаша? Где нарисованы двое? Погоди, я лупу возьму.

      Шеф быстро двинул на себя ящик и извлек лупу.

      – Где двое, где двое… да, у одного в руках чаша.

      Он еще с полминуты послушал и громко присвистнул.

      – А года четыре назад у нас по убийству тоже иконы проходили, помнишь… цены по экспоненте растут? Значит, я от жизни отстал… Правильно говоришь, от уголовной жизни нам отставать нельзя. Однако получается, с реализацией преступники могут не очень себя торопить, отличный актив?.. Ну, спасибо тебе, родной… Да, очень помог.

      Трубка опустилась, а глаза начальника уперлись в подчиненного.

      – Растут, Володя, цены.

      – И сколько?

      – Обе на черном рынке при первой перекупке легко по пятьдесят тысяч баксов пойдут. А реально, сто пятьдесят и двести. Та, что с чашей, тянет на двести.

      – Так ее и выламывали! Вернее, пытались.

      Шеф пробарабанил пальцами по столу.

      – Виктор Сергеевич…

      – Слушаю.

      – Иконы эти к нам на хранение принимать надо. Церковь пока заперта, вход опечатан, но надежности никакой.

      – Не надо пока принимать на хранение.

      – А как?

      – Я с полковником этот вопрос вчера обсудил. Доступа в церковь сейчас ни у кого нет, сигнализация там самая современная, сунутся – сработает