Леди Элизабет. Элисон Уэйр

два вида фехтовальщиков. Дуэлянт полагается на свой опыт и рапиру, – объяснил он. – Атлет добивается победы за счет работы ногами. Решайте, кем вы будете, джентльмены – и миледи!

      – Я буду дуэлянтом, – сверкнула глазами Элизабет.

      – Тогда я тоже, – нехотя буркнул Роберт.

      – Защищайтесь! – крикнула она и устремилась вперед, отражая удар за ударом.

      Застигнутый врасплох Роберт, не особо веривший в ее похвальбу, оказался не готов к решительной атаке и, пятясь, неуклюже наткнулся на юного лорда Гастингса. Он попытался перехватить инициативу, но Элизабет твердо держалась на ногах. Через несколько минут учитель увидел, что дело принимает опасный оборот, и прекратил поединок.

      – Неплохо для начала, ваша светлость! – воскликнул он, улыбаясь принцу, который тоже показывал себя не с худшей стороны.

      Все неохотно вернулись на помост. Роберт, которого уже не пугало возможное поражение от простой девчонки, галантно молвил:

      – Вы хорошо сражались, миледи.

      Бросив взгляд на темноволосого мальчика, Элизабет, к своему удивлению, увидела в его глазах восхищение.

      – У меня был достойный противник, сэр, – ответила девочка.

      Она уже показала, на что способна, и теперь могла позволить себе великодушие.

      За неделю своего визита Элизабет постоянно видела Роберта Дадли – ей позволили посещать уроки вместе с принцем и его знатными товарищами. В классе Роберт особо не блистал.

      – Зачем мне учить греческий? – проворчал он, пользуясь временным отсутствием доктора Коукса и кладя перо.

      – Чтобы ты мог стать гуманистом[9] и изучать труды древних, – ответил Эдвард.

      – Я бы лучше покатался верхом, – сказал Роберт, будучи завзятым лошадником.

      – Это понятно, я тоже люблю кататься верхом, – заметила Элизабет. – Но мне нравится и учиться, особенно история и языки.

      – С вами все ясно, миледи: вы девочка, и вам не обязательно учить все то, что полагается юному джентльмену, – покровительственно ответил Роберт.

      – Уверяю вас, мастер Роберт, я изучаю то же, что и вы! – горячо возразила Элизабет.

      – Что, и географию, и государственное управление, и классику?

      – И это, и многое другое, – гордо заявила она. – И я обожаю каждую минуту уроков.

      – Как это возможно? – буркнул Роберт.

      – Тсс, – прошипел Генри Брэндон. – Доктор Коукс услышит.

      – Он пошел по малой нужде, – ухмыльнулся Гастингс. – Прошу прощения, миледи.

      Элизабет улыбнулась. Ей нравились грубые разговоры мальчишек.

      – Сестрица, ты же не собираешься становиться королем Англии, – заметил Эдвард. – Зачем все это учить, если ты просто выйдешь замуж и будешь растить детей, как все девочки?

      – Я не выйду замуж! – пылко воскликнула Элизабет. – Никогда!

      – Еще как выйдешь, – безмятежно парировал принц.

      – А вот посмотрим! – вызывающе бросила она.

      – Если

9

Гуманистами называли себя представители светской интеллигенции эпохи Возрождения, социальной группы, вызванной к жизни развивавшимся в Европе с конца XIII века торговым капиталом.