Русский кантианец. Священник Илия Кочуров

нравственного долга нельзя ни доказать, ни опровергнуть. В отличие от законов природы нравственный закон дает повеление, т. е. является императивом[154]. Существуют и другие императивы, например юридические законы, законы благоразумия, законы искусства и т. п. Но они имеют условный характер, так как направлены на уменьшение неудовольствия и увеличение удовольствия. Нравственный же закон имеет безусловный характер. «Он требует, например, какого-нибудь поступка, независимо от того, будет ли этот поступок полезен или вреден, приятен или неприятен для того, кто его совершает», – говорит А. И. Введенский[155]. То есть нравственный закон – это категорический императив. Кант называет нравственный закон априорным синтетическим суждением, так как он имеет общеобязательное значение – а это признак априорности. Синтетический характер виден из того, что понятие безусловной обязательности, которое нравственный закон присоединяет к человеку, не содержится в понятии человека. Это же говорит об автономном характере нравственного закона: он не навязывается человеку извне, а диктуется непосредственно изнутри.

      От рассмотрения этих положений А. И. Введенский переходит к изучению содержания нравственного закона. Кант дает две формулы, считая их при этом эквивалентными. Первая заключается в том, что нравственный закон носит формальный характер, так как не может предписывать ничего эмпирически определенного. Он повелевает поступать всегда независимо от соображений об удовольствии или неудовольствии, но руководствуясь исключительно чувством уважения к самому нравственному закону. Поэтому он требует лишь того, чтобы наши поступки имели законосообразную форму: поступать всегда нужно так, чтобы то правило, которым руководствуется человек при совершении поступка (максима поступка[156]), могло бы сделаться всеобщим правилом для всех людей, могло бы действовать во всех как закон природы. А. И. Введенский отмечает, что комментаторы Канта удачно называют иногда эту формулу «законом законосообразности»[157]. Кант считал, что в этой формуле суммируются все требования нравственного закона.

      Вторая формула Канта гласит: поскольку нравственный закон предписывает абсолютное уважение к нему, постольку необходимо оказывать такое же уважение и к носителям этого закона, т. е. ко всем без исключения людям, в том числе и к себе. Нравственный закон можно сформулировать иначе: «…поступай так, чтобы человек, как в твоем лице, так и в лице всякого другого человека, никогда не служил только средством, но всегда также и целью, которая ценна сама по себе»[158].

      А. И. Введенский видит в этих рассуждениях Канта огромную заслугу перед философией, так как немецкий философ впервые разработал этику, допускающую

154

Императив (от лат. imperativus – повелительный), здесь – повеление нравственного долга; категорический императив – безусловное повеление. – Ред.

155

Введенский А. И. Лекции по истории новейшей философии. СПб. : Лит. Богданова, 1900 – 1901. Ч. II. С. 111.

156

Максима (от лат. maxima – наибольшая – превосходной степени сравнения прилагательного magnus – большой) – разновидность нравственных принципов в этике Канта; в отличие от императива, который является общезначимым (значимым для всех), представляет собой личный принцип, которым человек руководствуется в повседневной жизни. – Ред.

157

Введенский А. И. Лекции по истории новейшей философии. СПб. : Лит. Богданова, 1900 – 1901. Ч. II. С. 116.

158

Введенский А. И. Лекции по истории новейшей философии. СПб. : Лит. Богданова, 1900 – 1901. Ч. II. С. 118.